Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

Ведь из многих участков советских фронтов и населенных пунктов он, наверное, не случайно выбрал Ржев для поездки в части Красной армии. Или Главковерх преследовал какие-то свои цели? Тогда требовалось просто понять, зачем ему это все было нужно. Ведь время вождя и Верховного главнокомандующего всегда было строго лимитировано. Хотя некоторые историки пытаются объяснить все достаточно просто. Тем, например, что он принял решение осмотреть места наиболее ожесточенных боев на ближних подступах к Москве. Пожелал сам увидеть Ржев – «занозу», которую не могли «вытащить из-под Москвы» более года. По официальной же версии, руководитель советской Ставки ВГК выехал под Ржев, чтобы обсудить с командующими Западного и Калининского фронтов подготовку Смоленской операции, как говорят военные, на местности.

По версии писателя Юлиана Семенова, Сталин знал о регулярных поездках Гитлера на фронт и решил не отставать от него. Пытаясь создать другую, более аргументированную версию, своеобразный биограф Сталина – генерал-полковник, историк Дмитрий Волкогонов – посчитал, что это была прямая пиар-акция вождя. Для народа же в 1948 году журнал «Огонек» послал туда Евгения Долматовского, который после своей командировки написал в стихах «Солдатскую легенду о первом салюте». Правда, она имела мало общего с реальностью.

Свой ответ дает и маршал А. М. Василевский: «Приходилось разное слышать по поводу личного знакомства Сталина с жизнью фронтов. Он действительно, как я уже отмечал, выезжал на Западный и Калининский фронты в августе 1943 года. Поездка на автомашинах заняла два дня и, безусловно, она оказала влияние на моральный дух войск. На мой взгляд, для Сталина, возглавлявшего руководство партией, страной в целом, не было острой необходимости в таких выездах. Наиболее выгодным и для фронта, и для страны являлось его пребывание в ЦК партии и в Ставке, куда сходились все нити телефонной и телеграфной связи, потоком шла разнообразная информация. Верховному главнокомандующему командующие фронтами регулярно докладывали об обстановке на фронтах и всех существенных изменениях в ней.

На фронтах, кроме того, находились представители Генерального штаба и главных управлений Наркомата обороны. Большая информация шла Ставке также от политорганов фронтов через Главное политическое управление Красной армии. Так что у Верховного главнокомандующего имелась обширная информация на каждый день, а иногда и на каждый час о ходе военных действий, нуждах и трудностях командования фронтов, и он мог, находясь в Москве, оперативно и правильно принимать решения». [1]

Не так давно появилась еще одна попытка разъяснения причины того выезда Иосифа Виссарионовича. Автор статьи о спецдобро-вольцах – бойцах Сибирского добровольческого стрелкового корпуса– А. Петрушин, в журнале «Родина» привел рассказ будущего главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова о встрече командования Западного фронта со Сталиным в районе Юхнова. Петрушин предположил, что «…может быть, он (Сталин. – В. М.) хотел понять, за что так яростно сражаются люди, обреченные им на бессрочную ссылку в Сибирь? Почему они не обратили штыки против виновника своих бед и страданий? Не перешли, как некоторые, казалось бы, верные ему генералы на сторону неприятеля?» [2]

Продолжая обсуждение этой темы, еще одно предположение не без сарказма делает уже названный мной выше Дмитрий Волкогонов:

«Возможно, Верховному действительно незачем было бывать на фронте? Ведь не ездил же Сталин на заводы, а вот осуществил такой рывок в индустриализации страны! Он один раз побывал в селах, а какую там “революцию сверху” провернул! Поле брани разве может быть исключением? Сталин умел все видеть и знать из своего кабинета в Кремле». [3]

Такое разнообразие во мнениях, в принципе, по довольно несложному вопросу (был – не был), несколько настораживало. Можно согласиться с тем, что Иосиф Виссарионович являлся непревзойденным мастером кабинетного руководства. Поэтому его «касательное» посещение линии фронта (в действительности он был далеко от него) понадобилось, скорее всего, не для ознакомления с делами двух фронтов, не для обогащения впечатлениями от встреч с личным составом частей, готовящихся к наступлению. Нет. Этот выезд из Кремлевского кабинета вождю был нужен по каким-то только ему известным причинам. Меньше всего Сталин думал о своем историческом реноме. Он ясно понимал, что за долгие годы борьбы за строительство социализма и так стал знаковой фигурой для всех живущих в СССР и даже за его пределами. Понимал, что будущие летописцы без его подсказки соответствующим образом отобразят сей факт его полководческой деятельности под названием: «Выезд Верховного главнокомандующего в войска».