Ржевская бойня

Вероятно, не лишним будет упомянуть и о взаимоотношениях между командирами разных уровней, в том числе и в высшем эшелоне, которые были нормой в Красной Армии. Формой давления на нижестоящих командиров были чаще окрик, угроза, чем поддержка резервами или хотя бы моральная. Например, на отчете генерала П. А. Белова о действиях его войск в тылу и причинах невзятия Вязьмы Г. К. Жуков написал: «Вот образец бездарности». В отчете полковника К. Ф. Васильченко о действиях 33-й армии говорилось: «Фронт только одним заботится, что торопит армию к огульному, ничем не обеспеченному движению вперед». На Калининском фронте было то же самое. Причиной неудач 29-й и 39-й армий считалась растерянность их командующих. И. С. Конев в разговоре с членом Военного совета фронта Д. С. Леоновым 13 января 1942 г. требовал: «Предупредите Швецова, что его будем судить за невыполнение задачи по овладению Ржев… Передать Масленникову грозное предупреждение, что он за нерешительность в своих действиях, переоценку противника, доверчивость ко всякого рода слухам будет снят с должности командарма, невзирая ни на что…» Такая моральная «поддержка» вряд ли помогала в жестокой борьбе с врагом.

* * *

Продолжая традиции советской, современная российская историография войны считает Ржевско-Вяземскую наступательную операцию частью битвы за столицу и утверждает, что она «подвела черту под Московской битвой». С одной стороны, это логично, ведь между декабрьским наступлением Красной Армии и Ржевско-Вяземской наступательной операцией не было оперативной паузы, январское наступление являлось «продолжением непрекращающегося контрнаступления». С другой стороны, можно ли считать битву за Москву завершенной, если советские войска на московском направлении так и оставались стоять перед гжатским оборонительным рубежом противника в 150 км от столицы, где их остановили в конце января?

Напомним, что в военно-исторической литературе 1960-х годов завершение битвы за столицу датировалось концом января 1942 г. Это вполне понятно, ведь последующие военные действия на московском направлении до апреля 1942 г. не принесли результатов. Конечная цель операции достигнута не была, поэтому ее называют «незавершенной». Очень обтекаемая трактовка неудачной операции. При подведении итогов Московской битвы от неудач начала 1942 г. историки стараются дистанцироваться. Они говорят в основном об успехе декабрьского наступления Красной Армии, игнорируя неудачи первых четырех месяцев 1942 г. В результате Ржевско-Вяземская операция «повисает в воздухе». В декабре 2006 г. авторы нового труда о вкладе регионов в достижение Победы над фашизмом вновь предложили прежнюю датировку Ржевско-Вяземской операции – 8–25 января 1942 г. В таком случае, куда «деть» все наступательные действия советских войск в феврале – апреле?

Но на место Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 г. в истории войны можно посмотреть и нетрадиционно. Если принять за основу утверждение, что Московская битва завершилась в первые дни января 1942 г. успешным декабрьским наступлением, то Ржевско-Вяземская операция 1942 г. начала целую серию наступательных операций советских войск в районе ржевско-вяземского выступа, похожих друг на друга задачами, ходом, участниками, именами, результатами. Как известно, целью операции, определенной директивой Ставки ВГК от 7 января 1942 г., было окружение противника в пространстве Ржев – Вязьма – Гжатск, его уничтожение и освобождение этих городов. В течение года на этом участке фронта были осуществлены несколько наступательных операций Красной Армии, задачами которых было также уничтожение противника в районах Ржев – Сычевка – Гжатск – Вязьма и освобождение этих городов. Частично задачи, поставленные перед советскими войсками в январе 1942 г., были выполнены только в марте 1943 г.

Сразу после завершения Ржевско-Вяземской операции 1942 г. началась подготовка новой наступательной операции на этом участке фронта.

Вермахт «зачищает» тылы

Боевые действия сторон в мае – июле 1942 г.

Весной 1942 г. в обеих Ставках спорили о планах летних кампаний.