Ржевско-Вяземские бои (01.03.-20.04.1942 г.). Часть 2

Начальник Управления по делам искусств Ленгорисполкома Борис Иванович Загурский отправил сегодня письмо председателю Комитета по делам искусств при Совете Народных Комиссаров СССР. В большом этом письме много интересных фактов. Есть и такой: «Театр Музкомедии ежедневно бывает переполнен. Скажу более, находились люди, которые меняли хлеб на билеты. Билет при этом расценивался довольно дорого – 400 граммов хлеба… Окрыленные успехом нашего театра и видя, что публика валом валит, мы решили открыть симфонические концерты».

Одним словом, был обычный ленинградский день. И вдруг с Волкова кладбища поступил чрезвычайной важности сигнал. С Волкова кладбища, потому что здесь находились две станции РУС-2 (радиоуловители самолетов). Эти станции, именовавшиеся также «Редутами», были для той поры совершенством радиолокационной техники. На одной из них оперативную смену возглавлял лейтенант Шаталин, на другой – воентехник Иоффе. С помощью радиолокаторов им удалось обнаружить большую группу вражеских самолетов, находившихся в воздухе за Мшинским болотом, то есть в 115 километрах от Ленинграда. Через две минуты была засечена вторая группа, а еще через две – третья.

В считанные секунды вся система ПВО Ленинграда и Краснознаменного Балтийского флота была приведена в боевую готовность. Внезапности, на которую рассчитывали гитлеровцы, не получилось. Трехмесячный перерыв, в течение которого вражеская авиация не совершала налетов на Ленинград, не притупил бдительности воинов противовоздушной обороны.

18 фашистских самолетов были сбиты, многие получили повреждения, некоторые не сумели пробиться сквозь заградительный огонь и повернули обратно. Но часть бомбардировщиков все же прорвалась к городу и сбросила на него сотни фугасных бомб.

Это и был тот самый «Айсштосс» («ледяной удар»), с помощью которого немецкое командование намеревалось покончить со стоящими на Неве кораблями Балтийского флота. Но из всех кораблей повреждения получил лишь крейсер «Киров». Так что «Айсштосс», к которому велась тщательная подготовка, главной своей цели не достиг – не смог ни уничтожить кораблей КБФ, ни сорвать завершавшуюся подготовку флота к летней кампании. Но Ленинград понес большие потери. 311 человек получило ранения, 116 погибло. Это только во время бомбежки. Были потери и от артиллерийского обстрела, которым сопровождался налет авиации. В городе разорвалось более 200 снарядов.

И еще об одном варварском преступлении фашистов. В отбитой у гитлеровцев деревне Погостье батальонный комиссар Коморин, старшие политруки Виноградов и Петров, военврач 3-го ранга Сукорцев, военфельдшеры Мурашкин и Левинсон составили сегодня акт о том, что в одном из разрушенных домов обнаружены трупы советских граждан, зверски замученных отступающими фашистами.

«При освидетельствовании этих трупов, – сказано в акте, – было установлено следующее:

У Козлобаевой Веры, 1913 года рождения, при жизни были выколоты глаза, нанесена острым предметом, очевидно, саблей, рана в области левого плеча, имеются признаки удушения;

у Овчинниковой Ульяны, 1909 года рождения, при жизни оторваны пальцы левой руки, на шее веревочная петля – признак насильственной смерти;

у Козлобаевой Александры, 1889 года рождения, отрублена кисть левой руки, вывернута правая нога, многочисленные пулевые ранения, очевидно, из автомата;

у Овчинниковой Калины, 1939 года рождения, при жизни переломлена и оторвана нога, изуродовано лицо» (к. 26).

Из дневника начальника Генерального штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерала Гальдера Франца: «Никаких изменений. На фронте групп армий «Юг» и «Центр» началась весенняя распутица. На северном участке фронта сохраняется плохая погода» (к. 40).

Застольные разговоры Адольфа Гитлера. 4 апреля 1942 г., суббота (Г. Пиккер)

Главная ставка фюрера «Волчье логово», Восточная Пруссия.

Полдень.

Сегодня за обедом шеф завел разговор о государственной религии или, точнее выражаясь, государственной философии японцев. Он заявил, что государственная философия японцев, которая ныне является одним из условий их успехов, только лишь потому сохранилась как первооснова жизни японского народа, что они в свое время не дали себя отравить ядом христианства.