С Антарктидой — только на "Вы": Записки летчика Полярной авиации

Время нас поджимало, подходила осень с ее циклонами и нужно было торопиться. Поэтому, выполнив один полет, садились на дозаправку и сразу уходили во второй. На станцию возвращались только для короткого сна. Питались, в основном, во время полета, на борту, но ассортимент продуктов был весьма бедным. Англичане охотно предоставили в наше распоряжение мощный скоростной снегоход (типа «Бурана»), что позволяло мне в период заправки Ил-14 регулярно осматривать взлетную площадку. Каково же было наше удивление, когда однажды во время нашей стоянки, приехал большой, светлый вездеход и привез нам горячий кофе и бутерброды. Потом эти визиты стали регулярными. В один из прилетов, далеко за полночь по местному времени, на стоянке нас ожидал вездеход. Приехали на станцию. На пороге встретил повар в белоснежной одежде и пригласил на ужин. Чистое красивое помещение с уютными столиками. Такого изобилия блюд мы давно не видели. Горячий бекон, десятки удивительных приправ на любой вкус, свежие овощи, фрукты, горячие булочки. Сему ассортименту мог позавидовать хороший ресторан. Я думаю, англичане увидели, что мы не праздные туристы, а работаем с полной отдачей сил, и потому решили по-своему поддержать нас. Такое радушие и гостеприимство в период похолодания взаимоотношений в мире можно было встретить только в Антарктиде. И все-таки погода «прижала» нас и здесь. Плотный туман закрыл шельфовый ледник, над морем повисла сплошная облачность. Сутки мы не летали, зато смогли поближе узнать жизнь зимовщиков этой станции. У них был еженедельный выходной день — это в Антарктиде-то! Все отдыхали. Смотрели видеофильмы на большом мониторе, играли в настольные игры. Работал бар со всеми напитками и даже со свежим бочковым пивом. За стойкой — очередной бармен (зимовщики дежурили по очереди). Свежие булочки, печенье, орешки, кофе, чай, сигареты, превосходный трубочный табак. И это — не показуха, а уклад жизни. Комментарии здесь излишни, можно лишь развести руками.

Вынужденная передышка закончилась, и мы стали завершать наши маршруты, да и погода уже начала вносить свои коррективы. За все время работы здесь по разным причинам нам удалось прорваться к своей базе по необходимости только три раза. А там дела обстояли хуже. Из-за плохой погоды были остановлены программные работы... Становится ли природа Антарктиды мягче, дружелюбнее к ее исследователям? Конечно, нет! Явно наблюдалось изменение ее климата в сторону ужесточения, усиления ветра. 23 мая на станции «Ленинградская» его порывы достигали 66 м/с (237,6 км/ч). Ветер такой силы не наблюдался со дня открытия этой станции в 16-й САЭ. 12 сентября 1988 года на ней бушевал ураган со скоростью ветра более 70 м/с (свыше 252 км/ч). Эти ветры поломали тогда антенны, повредили уличные датчики. 23 апреля 1988 года на станции «Русская» ураганным ветром сорвало с креплений емкости с ГСМ, повредило приборы для проведения геомагнитных наблюдений, камнями выбило стекла на ДЭС, разрушило антенные поля. Что это, закономерность? Но для таких выводов недостаточно статистики.

... Наконец мы тепло простились с гостеприимными английскими зимовщиками и перелетели на свою базу для продолжения работ.

Неожиданный «гость»

7 февраля я получил радиограмму:

«15 февраля рейсом из Ленинграда на Ил-76ТД вылетает начальник управления А. А. Яровой. Прошу, по возможности, к его прилету на станцию «Молодежная» прибыть туда же командира отряда Кравченко и старшего инженера Акимова для решения вопросов дальнейшего использования авиации при обеспечении САЭ. Макаров».

Я подумал, что более неудачного времени для такого визита выбрать было невозможно. Приходили и другие радиограммы, в том числе одна для сведения:

«Начальник УГАЦ Яровой, прибывающий первым Ил-76 18 февраля, этим же рейсом убывает на Родину».

Этим же рейсом?! Как оказалось, прилетает и комиссия из Мингео, которой необходимо побывать на «Дружной-4», «Союзе», Прогрессе»...

Учитывая сложившуюся ситуацию, во все адреса 17 февраля я отправил радиограммы с подробным объяснением: