С Антарктидой — только на "Вы": Записки летчика Полярной авиации

В это время в экипаже Голованова события развивались своим чередом. Ночью с 21 на 22 февраля установилась ясная тихая погода, метель улеглась, засияли звезды, ярко стал виден Южный Крест. Как рассказывал Александр Акимов, они открыли дверь, чтобы найти сброшенный груз, и совершенно неожиданно для себя, увидели вездеход «Харьковчанку». Когда же подошли к ней ближе, то обнаружили сброшенный ящик. Эту шутку сыграла с ними оптическая иллюзия, вызванная, скорее всего, состоянием атмосферы и тем психологическим настроем, когда видишь то, что хотелось бы увидеть. Забрали ящик, моторным чехлом отгородили от бензобаков небольшое пространство, разожгли паяльную лампу, вставили ее сопло в буровую трубу, высунув ее конец в щель двери для отвода гари. Получилась маленькая, защищенная со всех сторон, площадка, где, наконец-то, можно было немного отогреться. Стали думать, как обозначить свое местоположение поисковому самолету. Из всего запаса ракет только три оказались пригодными для использования. Дымовых шашек на борту не нашлось, а фальшфейеры годятся только для ночи — днем при солнечном свете их почти не видно. В конце концов, второй моторный чехол разложили на улице, облили бензином, а также еще установили шест с красным куском материи от транспарантов — что-то наподобие флага. У крыльев поставили бочки, заполненные ветошью и облитые бензином... Оставалось пережить самое мучительное — ожидание, до того, как появятся спасатели.

22 февраля экипаж Ми-8 Анатолия Климова вылетел к санно-гусеничному поезду. После того, как он дозаправил вертолет топливом, его повел за собой Ил-14 Моряшина и Радюка, подошедший с «Мирного». В такой связке они шли больше часа. Погода ясная, но с востока наползают сумерки... Выходят в район, где должен лежать самолет Голованова, но машины не видно — занесло снегом. Радюк включает проблесковые огни, посадочные фары и начинает барражировать над ледовой пустыней, перекладывая машину из виража в вираж, давая возможность экипажу получше рассмотреть обстановку внизу. Наконец, слева на борту засекли вспышку ракеты, мелькнувшую по небу, как искорка. И тут же появилась связь на УКВ.

Экипаж, терпящий бедствие, зажигает чехол и ветошь в бочках, но из-за недостатка кислорода они горят едва заметным голубым пламенем. А сумерки все сгущаются, тени от застругов исчезают... Наконец, Ми-8 приземляется. Пока экипаж Голованова занимал места в его кабине, Олег Акимов произвел внешний осмотр лежащего на фюзеляже Ил-14. Инженерно-техническая служба из Москвы прислала ему указание: «Снять маслопробку на предмет металлической стружки», но, похоже, эти ребята совершенно не представляли себе, как это можно сделать при 50-градусном морозе, на высоте 3000 метров, когда двигатель почти целиком занесен снегом, спрессованным за трое суток ветрами, как бетон. Да еще имея на борту Ми-8 экипаж, чудом избежавший смерти, который нуждается в срочном медицинском обследовании...

Поэтому делать выводы о причинах отказа Акимову пришлось, проанализировав характер его проявления: «Наиболее вероятная причина — замерзание маслорадиатора или забивание его трубок, что привело к срабатыванию обводного клапана. Отсюда — все вытекающие последствия. Межремонтного ресурса двигателя достаточно для выполнения сезонных работ. Конструктивный недостаток исключен».

Ил-14: легендарная эпопея завершена

Однако экспедиция на этом не закончилась, она была отмечена еще несколькими неординарными событиями, а к спасению экипажа Голованова я еще вернусь. Вскоре от начальника санно-гусеничного поезда, находящегося в районе купола «Б», поступила срочная радиограмма: травму брюшной полости получил один из участников похода и надо его эвакуировать на прибрежную станцию. 9 марта из «Молодежной» в «Мирный» вылетел Ил-14 в составе: командир — Валерий Радюк, второй пилот — Георгий Филин, штурман экипажа — Александр Воронков, бортмеханик — Юрий Промышленников, бортрадист — Виктор Степанов, проверяющий — Александр Федорович. Каждый из них — эталон специалиста, подготовленного для работы в Антарктиде.