С автоматом в руках

На этом их рабочий день кончился. Климеш послал лесовчан на отдых. Однако на заводе их роты уже не оказалось. Стоящие на посту милиционеры направили ребят в одну из вршовицких школ. Там наконец-то они нашли свои вещи и улеглись в настоящие постели. Даже умываться не стали, только поели горячего супа и сразу же уснули. На следующий день - день всеобщей забастовки - им предстояло быть утром на Вацлавской площади.

Было еще темно, когда они позавтракали в каком-то буфете. Продавщица, женщина лет сорока, отказалась взять у них деньги и талоны от продовольственных карточек.

- Мой парень тоже служит на границе, в Срне. Ешь те, ешьте, ребята. Вы это заслужили.

Климеш ждал их на Краковской. В центре Праги мундиры КНБ встречались на каждом шагу. На улицах появились и подразделения народной милиции. Спокойные, уверенные в себе, они ходили по городу. Вой сирен известил о начале всеобщей забастовки. Прага будто замерла. Транспорт остановился, предприятия прекратили работу, автомашины стояли у тротуаров. Несколько иностранных автомобилей тщетно пытались продолжить свой путь. Бастующие преградили им дорогу. Весь день заседал президиум исполнительного комитета социал-демократической партии. Там шла борьба между правыми и "левыми".

- Что, если нам туда заглянуть? - предложил Цыган.

- Это не наш район, - ответил поручик. - Работы нам и так хватит.

И он оказался прав. Во второй половине дня Прага напоминала растревоженный муравейник. Пограничникам то и дело приходилось наводить порядок. Вечером на Вацлавской площади собрались тысячи рабочих, требовавших отставки реакционных министров. В здании секретариата социал-демократической партии борьба шла к концу, правые лишились политической власти. Лесовчане с поручиком всю ночь дежурили в центре Праги. Время от времени они заходили погреться в столовые, в виде исключения работавшие всю ночь накануне решающего дня 25 февраля. Только на рассвете измотанные пограничники уселись на стулья на станции КНБ и задремали...

А утром - снова за работу. Вацлавская площадь голубела от комбинезонов народной милиции. Вся страна с нетерпением ждала результатов встречи Готвальда с президентом Бенешем. На главных площадях до каких-либо инцидентов дело не доходило. Не было ни одного задержания. А в полдень дежурство лесовчан окончилось. На послеполуденную манифестацию они шли уже в качестве зрителей.

- Спасибо за работу, товарищи, - прощался с ними поручик. - Держались вы молодцом. Скоро, кажется, все кончится. Если будет время, заеду к вам в Лесов. Привет!

Он крепко пожал каждому руку и ушел. После обеда лесовчане вместе с другими своими товарищами отправились на Вацлавскую площадь. Командиры ломали голову над тем, как бы так сделать, чтобы форма у всех была однообразной. Ведь одни приехали в высоких кожаных сапогах, другие в валенках, а некоторые в лыжных ботинках. Одетых не по форме решили поставить внутрь походного строя. Жители Праги приветствовали их, слышалось "Слава КНБ!", а когда пограничники запели новую, полюбившуюся всем песню "Здесь живем мы по-солдатски, далеко от дома", которую привезли в Чехию ребята с заставы КНБ Словакия, все подхватили ее.

На Вацлавской площади их приветствовало и местное радио. Манифестация начиналась в шестнадцать часов. Волнение людей, переполнивших площадь, возрастало. То и дело слышалось: "Да здравствует КПЧ!" Однако Готвальд все не появлялся. День был холодный, но все готовы были, если нужно, стоять на этой площади хоть до самой ночи. Наконец около пяти часов вечера Готвальд приехал. Его автомобилю долго не удавалось пробраться к трибуне. И вот Готвальд поднялся на нее. Все узнали: решение принято, президент согласился дать отставку министрам! Было создано новое правительство возрожденного Национального фронта, которое уверенно могло опереться на Советский Союз и рассчитывать на его поддержку и помощь. А по площади неслось:

- Где милиция и КНБ, там нет дороги реакции!..

Манифестация уже окончилась, но люди не расходились. Там, где оказывалось хоть немного свободного места, начинались танцы. Подразделение пограничников покинуло Вацлавскую площадь. Их так восторженно приветствовали, что иногда они даже не слышали "свой духовой оркестр" из железнодорожников. Майор спешил: надо было обеспечить порядок и выслать патрули, так как ожидались провокации со стороны некоторых групп, которые еще не поняли, что пришел конец их надеждам.

Лесовчане остались в школе в дежурном взводе. Быть в дежурном подразделении - хуже всего: неизвестно, когда придет твой черед. Время шло, часы сменяли друг друга. Прошла еще ночь, но ничего не происходило.

- Я даже не знаю, какое сегодня число, - пожаловался Цыган, окинув взглядом своих товарищей.

- Уже двадцать седьмое, - ответил Стромек. - Скорее бы домой. Здесь уже все кончено, а там наверняка весело. Голову могу дать на отсечение. Вы думаете, буржуи будут дожидаться счастья здесь, в республике?

- Неужели они побегут именно через Лесов? - улыбнулся Хлоупек.

- В этом ты убедишься, - сказал Стромек. - И очень скоро.

IV