С Барнаби Бракетом случилось ужасное

Наоки Такахаси прошел через отдельный шлюз — его полностью изолировали перед тем, как с другой стороны медленно открылся внешний люк, — и шагнул в огромное и неведомое пространство за бортом. Двигался он изящно, как танцор. Он широко раскинул руки, а со станцией «Зела IV-19» его соединял лишь крепкий белый трос, насчет которого у Доминик были сомнения.

— Сколько он там пробудет? — спросил Барнаби, наблюдая за всеми движениями астронавта в иллюминатор и завидуя изо всех сил такому великому приключению.

— Девяносто минут — нам обязательно нужно следить за часами, — ответила Вильгельмина. — Кислорода ему хватит только на полтора часа. Если мы оставим его там дольше, он задохнется и умрет.

Трудно было понять, чем именно занимается в космосе Наоки. Время от времени он вытаскивал из кармана тот или иной инструмент, держал перед собой минуту-другую и убирал обратно, а карман застегивал. Иногда вынимал бутылочку необычной формы, снимал колпачок, ждал, потом опять запечатывал и тоже убирал. Все, казалось, идет гладко.

Пока не пошло не так.

— Трос! — крикнул Джордж, прижавшись лицом к иллюминатору.

Белый трос, соединявший Наоки с орбитальной станцией, туго натянулся и несколько минут дрожал. От этого астронавт перевернулся вверх ногами и закрутился на месте. Он разбросал руки в стороны и недоуменно посмотрел на корабль.

— Я же знала, с ним что-то не так, — сказала Доминик, и в голосе ее зазвенела паника. — Я вам говорила. Но меня никто не слушал.

— Возвращайте его, — распорядился Джордж, и Матиас нажал кнопку, которая должна была втянуть трос обратно, а Наоки вернуть в шлюз. Но едва он ее коснулся, как раздался жуткий «чпок» — словно не выдержала слишком туго натянутая резинка, словно слишком надули воздушный шарик и он взорвался.

Белый трос лопнул, и Наоко Такахаси поплыл в пространстве. Вернуться он уже не мог. Он помахал им, и все помахали ему в ответ, дав понять, что решают эту проблему. После чего собрались вокруг стола и разложили схемы и диаграммы.

— Надо ему доставить второй трос, — сказал Калвин. — Если мы снова соединим его с кораблем, то сможем втянуть обратно. С тросом выйду я.

— Нет, я, — сказал Джордж, которому нравилось быть героем.

— Если вы будете спорить, лучше я пойду, — произнесла Доминик; она уже представляла себя в Елисейском дворце, где ей будут вручать награду за храбрость.

— Если кому там и быть, так мне, — заявила Вильгельмина.

— Да вы все шутите, — рассмелся Матиас. — Тут явно требуется германская эффективность. Эта работа требует участия Матиаса Кузника.

— Опять о себе в третьем лице заговорил? — покачал головой Джордж. — Именно такого зазнайства нам тут не надо, большое тебе спасибо.

Все астронавты заговорили разом, перебивая друг друга, и каждый утверждал, что именно он или она должны выйти в космос и спасти Наоки. Барнаби глянул на часы. Минуты бежали. С ними убегал и запас кислорода в скафандре.

— Я пойду, — тихо сказал он. Так тихо, что астронавты поначалу его даже не услышали. — Я сказал, я это сделаю, — повторил он громче, и все повернулись к нему — чуть раздраженно, словно он путался у них под ногами.

— Не говори глупостей, Барнаби, — сказала Вильгельмина. — Тебя не учили на астронавта. Если мы тебя туда отправим, ты не сможешь контролировать свои действия. Сначала тебе надо привыкнуть к свободному парению.

— Если к чему-то я и привык, — ответил Барнаби, вставая во весь рост, и дерзко упер руки в бока, — так это к свободному парению.

— Можем ли мы рисковать? — спросила Доминик, оглядев всех. — Он же еще ребенок.

— Ребенок, который хочет и может помочь, — сказал Барнаби. — А вы никак между собой не договоритесь. Поэтому дайте мне, пожалуйста, это сделать. Это будет приключение. А кроме того, сами же знаете — я храбрый. Честное слово. А время уходит.

Все опять посмотрели в иллюминатор: Наоки уже начал дрейфовать прочь от корабля.

— Ты уверен, что сможешь? — спросил Калвин, положив руки мальчику на плечи и глядя ему прямо в глаза.

— Нет, — ответил Барнаби. — Но я могу попытаться.

— Меня убеждает, — сказал Джордж. — Ладно, команда. Доставайте трос. Ты вытащишь его наружу и передашь Наоко. Он знает, как присоединить его к скафандру. Как только он это сделает, держись за него, и мы втянем обратно вас обоих. Все понял?

— Так точно, — ответил Барнаби, стараясь не думать о тех роях бабочек, от которых ему было слабо и щекотно в животе.