С днем рождения, Том!

– Ага, классная идея. Но только у нас тут два крыла с совершенно разными больными, одни выпишутся завтра, а вторы либо через месяц, либо никогда. Поэтому праздник закатывать не вариант. С выходным тоже будет натяжка, потому что не получится дать всем. Нужно что-то еще.

– Может кофе угостишь всех?

– А еще есть идеи?

– Ну я даже не знаю. Может будешь помогать всем?

– Вик, я заведующий, работа большинства персонала помогать мне. Будет странно, если я буду помогать им, помогать мне.

– Ну да.

– Ладно, я пойду.

– О, Джон, кстати, ты мне нужен сейчас.

– Давай позже, мне бы утренний обход начать.

Все его идеи никуда не годятся и сильно затратные. Нужны другие. Но кого спрашивать об этом? Может старшую медсестру? Так, все, я в лифте и теперь встреча с той стервой мне вовсе не грозит. Остается лишь добраться до кабинета и небольшими перебежками его покидать.

– Калвер.

– Твою ж в рот ногу. Она тут, а я думал, что получится с ней сегодня не сталкиваться.

– Ты это вслух говоришь. Пошли в мой кабинет.

– Как будто я не знаю, что я говорю, а что думаю.

Сраная тварь, да чтоб ей было…

– Калвер, шагай быстрее, у меня к тебе есть разговор, но я не хочу его сильно затягивать.

– О неужели ты нашла, за что меня уволить?

– Нет, еще в поисках.

– Прям, как у тебя в статусе на сайте знакомств.

– Скажи, Калвер, ты после этих шуточек чувствуешь себя как?

– Странный вопрос. Конечно же, прекрасно.

– Ясно, ты урод, Калвер.

– Да брось, Кларис, мы же с тобой так классно всегда ладили, неужели ты меня серьезно так не любишь?

– Нет никаких «мы» между нами, усек?

– Да я помню, что тема «бывших» у тебя больная.

– Заткнись, Калвер. Заходи в кабинет.

– Захожу, не злись. Что стряслось то, если ты позвала меня не для увольнения?

– Садись. На тебя поступают жалобы.

– Интересно, от кого же?

– Они не хотят уточнять свои имена. Поэтому выступили анонимно.

– О как, как мне понять, что не ты их написала?

– Поверь, помимо меня есть люди, которым ты неприятен, поэтому мне не нужно утруждаться.

– Ясно, каков характер этих жалоб? На что жалуются… «кто-то».

– На халатное отношение, оскорбления, домогательства, пренебрежительное отношение, оскорбления, издевательства, расизм. Продолжать?

– Ух, прям не жалобы, а рекомендации в инквизиторы. И это все пришло тебе за день?

– Вот эта пачка за этот месяц, здесь двадцать семь обращений. У меня есть еще одна пачка, она чуть поменьше, видимо еще боялись, а в последнее время ты уже всех достал, а тут еще и хорошая замена нашлась, которая может их защитить.

– Круто. Я рад, что у моих подчиненных столько свободного времени, ведь у нас совсем нет больных, которые нуждаются в лечении. Ой, а можно я тоже в рабочее время буду находить время на то, чтобы, ну не знаю, может комиксы буду рисовать, а потом буду еще заходить к тебе, чтобы хвастаться своими работами. Классно же, может вообще закроем одно крыло для пациентов и организуем там арт кружок? Закупимся красками, мольбертами, бумагой и устроим в хирургии арт-галерею.

– Калвер.

– Что? Ты мне предъявляешь кипу бумаг от разных людей, но так, как я знаю отношение моих подчиненных ко мне, то я могу предположить, что если перечислить имена, там их будет пять или шесть. А значит, что у этих имен так много свободного времени, что они позволяют себе его тратить на вот это.

– Это ты говоришь про трату времени? Я что-то не часто вижу тебя за работой.

– Мое основное назначение, это управление и обучение, но как специалист я могу также консультировать и принимать участие в лечении пациентов. Могу, слышишь, могу, но не обязан. Я взял себе премиальных пациентов по твоей просьбе, а не потому что должен. Поэтому я могу позволить себе не мотаться по клинике. Я знаю свои обязанности, а еще я разбираюсь в медицине. Видишь, сколько у нас отличий. А что касается жалоб, то я не обязан стелиться под своих подчиненных и ублажать их капризы. Они пришли сюда людей лечить, а не заботится о себе и своих чувствах. Пусть идут к психологу, если хотят любезностей.

– А что насчет расизма?

– А что у нас кто-то отрекается от своей национальности? Если да, то я публично извинюсь, но и он должен публично заявить, что он отрекается от своих корней. А если этот «кто-то» принадлежит к той национальности, которой я его назвал, то пошел он нахрен.

– Ну это мы еще обсудим. Домогательство. Может и на это у тебя есть оправдание.

– Оправдание, это твои конференции, а факт домогательства нужно еще доказать. Пусть твои писатели уже определятся, мне им улыбаться при встрече или в лицо плевать? Еще есть ко мне претензии или я могу идти комиксы рисовать?

– Касательно жалоб я еще тебя вызову, когда обсужу все обращения с юристом и заявителями.

– Значит я могу идти?

– Нет.

– Что еще?

– Если ты перестанешь меня обрывать, то я скажу.

– Окей, молчу.