С днем рождения, Том!

– Кларис мне уже выдвинула условия моего ухода.

– Ты гонишь. Может она это не серьезно, она уже год с лишнем тебе грозит увольнением.

– Нет, Вик, в этот раз все серьезно.

– Знаешь, чего, давай-ка чуть-чуть отойдем от этой мути и всех межбольничных интриг, а лучше пойдем хорошенько накатим.

– А который час?

– Самое время, Джон.

13. Самое время.

"…ее нелегком случае, когда ее похитили трое мужчин и удерживали в плену на протяжении трех с половиной месяцев."

– Знаешь про Калвера?

– Знаю, но недостаточно, поэтому мне кажется, что самое время узнать побольше о том, что вообще происходит. Как я сюда попал? Что со мной случилось? Как доктор Калвер причастен к моей коме? Почему его уволили? Ну и дальше по списку.

– Что с тобой случилось и почему ты здесь, я знаю лишь из больничной карты, но по халатности Калвера, она была заполнена неверно. Сейчас остается гадать, что с тобой случилось на самом деле. Записи о том, какая бригада привезла тебя, потеряна, за что я уже сделал втык старшей медсестре. У тебя имеется ряд переломов и внутренних повреждений, но операция была проведена успешно, поэтому за это переживать не стоит.

– Да, кстати, операция. Мне сказали, что ее проводил доктор Калвер и что благодаря ему я и жив.

– На сколько мне известно, Калвер не хирург, поэтому он мог лишь ассистировать, что также навряд ли, потому что хирургов здесь достаточно. Кто тебе такое вообще сказал?

Если я сейчас cкажу ему, что мои источник, это уборщица с медсестрой, то я уже не смогу вести разговор в нужном мне русле, поэтому нужно что-то придумать. А лучше даже ничего и не говорить, потому что иначе придется много додумывать, а учитывая мою обособленность от мира, придумать я смогу мало что.

– А почему его уволили?

– Я тебе этого не могу сказать. Если тебе действительно интересно, то нужно идти к директору, который подписал указ.

– Юлишь значит.

– В смысле? Я отвечаю на твои вопросы, хоть они и очень странные.

– Ну не страннее моей ситуации.

– Ты меня в чем-то подозреваешь?

– Пока не знаю, но все очень мутно.

– Мутно? Ты в порядке?

– Нет, совсем не в порядке. Я нахожусь неизвестно где, со мной неизвестно что творится и вообще, где мой друг? Ты обещал узнать.

– Ох, да, совсем забыл, извини. Его в нашей больнице нет.

– А где же он тогда? Не мог же он пропасть. Мы вместе ехали.

– Здесь я тебе не помощник, я говорю тебе то, что знаю сам.

– Ну ты же согласен со мной, что за все время, что я тут нахожусь, меня никто не навестил и даже не попытался как-то связаться?

– Согласен, но по моему личному опыту найти пропавшего человека не так уж и просто. Даже у опытных полицейских уходят порой месяцы на поиск. Все, что я тебе могу посоветовать, это не забивать свою голову дурными мыслями, а сконцентрироваться на том, чтобы поскорее восстановиться и пойти самому разобраться в этом. Согласен со мной?

– Разве мое согласие на что-то повлияет? Что толку?

– Повлияет и очень сильно. Если сам захочешь выздороветь, то дело пойдет гораздо быстрее, поверь мне, я в медицине уже очень давно. Твою ситуацию я могу понять, но я тебе совсем не враг. Я твой врач, а значит друг, который хочет помочь. Понимаешь?

– Да, Эйкхард, понимаю. Мне сейчас очень тяжело, в голове полная каша и все мелькает. Очень больно от того, что я просто не помню часть своей жизни, есть даже сомнения, что она вовсе…

…не моя. Будто она чужая, а я лишь нежданный гость в этом теле. Но сказать тебе этого, Эйкхард, я не могу. Эта борьба должна оставаться внутри меня, я итак, слишком раскрываюсь человеку, в котором сильно сомневаюсь.

– Что она что, Том?

– Ничего. Давай, давай не будем об этом.

– Хорошо. Сейчас тебе нужно отправиться на лечебную физкультуру, где ты продолжишь разрабатывать свои ноги. Я пойду схожу за коляской, и мы поедем туда вместе. Если захочешь об этом позже поговорит, то я буду рад. Подождешь меня?

– Спасибо, Эйк. Да, куда я денусь?

– Ну это я так, на всякий случай.

Вот что мне делать? Я пытаюсь разобраться в том, что происходить вокруг меня, кто на самом деле Эйкхард? Еще появился неизвестный доктор Калвер. Но самое дурацкое то, что я внутри себя еще до конца разобраться не могу. Может зря я ищу какой-то подвох и тайный замысел во всем, может… да черт его знает, что может быть. Я просто хочу себя развлечь, чтобы не помереть со скуки на этой больничной койке. Надо просто отвлечься и перестать копаться внутри себя. Такое занятие вряд ли сможет привести к чему-то дельному. Эйкхард прав, мне нужно направить все усилия на восстановление. А уже, когда я смогу сам передвигаться, то и будут проводить все эти расследования. Никуда заговоры от меня не уйдут.