С двумя сразу

Лимузин шел тихо, мягко поглощал неровности дороги. Лена тонула в упругой мякоти кожаного дивана. В руке у нее был бокал, перед глазами — два лица одного мужа, хотя она и не чувствовала себя пьяной.

Рома оказался просто ненасытен. Как залез к ней под юбку вчера, так и не желал вылезать даже здесь, в автомобиле. Вот ей и приходилось пить, не просыхая. Под градусом супружеский долг не так уж и страшен.

Еще на пьяную голову Лену не отпускала злость на Семена. Жажда мести требовала своего. Он спит с Яной, она отдается Роме — все справедливо.

— Что смешного? — настороженно спросил Рома.

— Перед глазами двоится. А если троиться начнет? Дас ист фантастиш!

— Я смотрю, ты неплохо себя чувствуешь. — Он усмехнулся.

— Как в немецком кино.

— Ты в этом уверена?

— Пока еще нет, — заявила она и осушила бокал до дна.

— А сейчас?

Лена пожала плечами. Она и слова не скажет, если Рома навалится на нее прямо тут, даже получит удовольствие. Но лучше обойтись без немецкого кино.

— Ты плохая девочка.

— Я знаю.

— Я должен тебя наказать. — В руке у Ромы вдруг оказалась кожаная плетка.

— Только попробуй! — возмутилась Лена.

Одно дело встать перед ним в позу, и совсем другое — подставить свой зад под плетку. Она не позволит окончательно втоптать себя в грязь.

— А если попробую?

Лена потянулась за бутылкой, нетвердой рукой взяла ее, с трудом наполнила бокал.

— Если попробуешь, я засуну тебе эту бутылку в известное место. Когда ты будешь спать. Не веришь?

— Бутылка должна знать свое место.

— Вот за это и выпьем. — Лена тупо хихикнула.

— Ей не место в твоем гардеробе.

— Сегодня можно.

— Да, — сказал он и выпил, не чокаясь.

Да и ей не очень-то хотелось тянуться к нему. Лена выпила до дна и вдруг поняла, что следующего дринка не будет. Во всяком случае, до тех пор, пока она не проспится.

— Нам еще далеко ехать?

— Не переживай, сегодня в огороде копаться не придется.

— В каком огороде?

— Я же говорил, что мы едем в деревню.

— Ты не говорил про огород.

— Где деревня, там и огород.

— Да?.. Значит, перед огородом нужно выспаться.

Бокал упал на пол, а Лена — на диван. Она закрыла глаза и почувствовала, как Рома уложил на сиденье ее ноги. Мало того, он повернул жену на живот и начал снимать с нее халат.

— Я против любви с пьяной женщиной, — пробормотала она.

Но Рома оставил ее в одних чулках на поясе и несколько раз не больно шлепнул плеткой по голому телу.

Лене было все равно. Она упилась нарочно, чтобы не чувствовать себя жалкой шлюхой.

Рома отбросил плетку, скинул с себя халат. Лена понимала, что сейчас произойдет, поэтому постаралась уснуть. В ее состоянии это было не трудно.

Семен качал головой, возмущенно смотрел на нее, осуждал за опрометчивый поступок. Лена тоже жгла его взглядом. Зачем он впустил Яну в свою квартиру, спал с ней?..

Семен протянул, с силой тряхнул ее за плечо.

— Вставай!

Лена с трудом расклеила глаза и увидела перед собой Рому. Она находилась в лимузине, в салоне горела лампа. За окнами тоже что-то светилось на фоне ночной темноты.

— Мы что, приехали? — Лена поднялась, осмотрела себя.

На ней только чулки, пояс и туфли на шпильке.

— Я в таком виде в огород не пойду, — заявила она, мотнула головой и потянулась за халатом.

— Огород будет завтра, — сказал Рома, забрал халат, открыл дверцу и вышел из машины.

— Эй! Хочешь, чтобы я ходила по двору голая?

Ей вдруг захотелось насолить Роме, выйти из машины во всей красе. Пусть его телохранители смотрят на нее, судачат, насмехаются над ним. Эта шальная мысль вытолкнула ее из машины, как пробку из бутылки шампанского.

Но расправить плечи и выпятить грудь колесом она не смогла. Чувство стыда схватило ее за руки и заставило закрыть свои прелести. Ночная прохлада остудила пыл. Ей вдруг захотелось закричать в голос, оплакивая судьбу, сокрушаясь о своем позоре.

— Здесь никого нет, — заявил Рома и усмехнулся.

— Совсем никого?

— Все убрались, пока ты спала.

— Отдай халат.

— Нет. Привыкай чувствовать себя рабыней.

— Кем?

— У нас здесь порядки простые. Я твой муж и господин. Ты попала в рабство.

Лена уже начала привыкать к фантазиям своего недоношенного мужа, поэтому не придала его словам особого значения. Она огляделась и увидела себя посреди большой площадки, вымощенной брусчаткой и расположенной перед огромным домом с колоннами. Вокруг нее горели фонари. Освещена была и дорога, ведущая к высоким воротам. Тут была еще и тропка, тянущаяся к озеру, о котором говорил Рома. В небе ярко светила луна. Лена видела, как в ее рассеянных лучах серебрилась вода.

От озера тянуло прохладой, а особняк обещал тепло, но Лену почему-то потянуло к воде. Она пошла к озеру, ускоряя шаг.

— Эй, ты куда! — окликнул ее Рома.

Ей вдруг стало жарко. Она развела руки в стороны, выпрямила спину, расправила плечи. Ее походка обрела былую легкость.

— Браво! — донеслось из-за спины.

Рома вдруг решил, что Лена дефилирует перед ним. Знал бы он, какая каша закипала у нее в голове.

Она с ходу вышла на пристань, по всей длине которой горели фонари, не останавливаясь, дошагала до самого края.

— Дальше нельзя! — крикнул Рома.