Читаем С голубого ручейка...(СИ) полностью

А вот новогодний вечер! Ярко освещённый зал с запорошенными снегом окнами, мы сами на тот момент - студенты-первокурсники, невероятно гордые данным обстоятельством. Миша, как самый старший и самый здоровенный, сидит на диване, а вокруг - весёлая компания, с интересом рассматривающая дембельский альбом. В самом деле, альбом, как для фотографий - причём фотографии там тоже есть. И сам Миша, весёлый, белозубый, в тельняшке, выглядывающей из-под расстёгнутого кителя, в лихо заломленном набекрень кепи, с автоматом на груди. Он же - в компании таких же разудалых парней на фоне бронетранспортёра. Но больше всего мне понравился рисунок на первой странице: голубое небо, летящий иглолёт с развёрнутыми крыльями, а на переднем плане, на кочке - две тоненькие длинноногие девушки в мини-юбках, с развевающимися на ветру волосами, машут платочками вслед. Миша рассказывал - друг его рисовал...

А ранней осенью, когда все мы отучились четыре года и начали свой последний и самый важный - пятый, у Миши родилась дочка. И случилось так, что я был первым из наших ребят, кто об этом узнал.

Наш palais de science (дворец науки - фр.) стоял не то, чтобы далеко от метро - но, в то же время не так уж и близко. Минут двадцать прошагать было можно. Или те же двадцать минут проехать на автобусе. Только не напоминайте мне, что автобус ходит несколько быстрее пешего студента - сам знаю. Но пока этот автобус на остановке прождёшь, пока он приедет, пока в него влезешь, да пока доедешь - те самые двадцать минут и выходят. Ещё и пассажиры набиваются в этот автобус, словно селёдки в бочку. Едешь - а спереди тебя жмут, сзади тебя жмут, справа и слева тебя жмут... Кажется, сверху и снизу тоже тебя жмут. Словом, если погода и время позволяли, я старался ходить пешком. Разумеется, не по полному шума, машин и пешеходов проспекту, а по идущей рядом тихой улочке, которую разведал ещё в первый год своего студенчества.

Так и в тот раз. Было раннее утро, а погода - такая тёплая, что казалось, будто лето решило задержаться на несколько дней. Ночью прошёл дождь, тротуары черны от воды, а дышалось так легко, что идти никуда не хотелось - с удовольствием гулял бы и дальше. Мне и оставалось только перейти через улицу - а там стеклянные стены нашего palais de science примут меня в свои холодные объятия.

И вот стою я около светофора, жду. Как вдруг налетает на меня самый настоящий живой ураган. Мне приходилось читать, будто на Таре и Польдии смерчи способны поднять в воздух людей и машины и перенести их на несколько десятков километров... Так вот - это было нечто подобное. То есть, сначала меня здорово шарахнуло по плечу - даже сумка на асфальт упала, а потом вдруг подняло в воздух и сжало так, что кости затрещали. Но почти сразу же - я испугаться не успел, бережно опустило обратно на тротуар. И отойдя, превратилось во вполне обыкновенного и хорошо знакомого Мишу Мажуркова, одетого в новёхонький светло-коричневый костюм, слегка помятого и заметно пахнущего спиртным.

- Здорово, Толян! - громко, чуть ли не на всю улицу заорал Миша, не давая опомниться. - Как жизнь? О чём мечтаешь?

- Привет! - я потёр ушибленное плечо. - Ты что, сдурел?

- Извини, конечно, - ответил Миша, улыбаясь во весь рот. - Просто, понимаешь, Толян! Дочка у меня родилась! У меня - и дочка! Вчера вечером, понимаешь!..

- Замечательно! - ответил я, протягивая руку. - Поздравляю!

- Спасибо, - ответил Миша. - Правда, ты извини, что я тебя так...

Честно говоря, в тот момент я слегка растерялся. Понимаю, что с одной стороны, у человека радость, он от счастья сам не свой и весь мир любить готов. А с другой... Ну, кто мы с ним? Так, приятели-однокурсники. В перерыве между лекциями в коридоре у стенки постояли, позубоскалили, профессоров и девчонок обсудили и дальше пошли. Да, ещё дембельский альбом на празднике как-то полистали...

Наклонился я, подбираю сумку... Тут Миша и говорит:

- Слушай, Толян! Тут, раз уж такое дело, надо бы всем нашим ребятам... Словом, отметить это дело, как полагается. Всех приглашаю... Ну, и тебя в том числе...

Мне бы вежливо, но твёрдо отказаться, сославшись на какие-нибудь придуманные дела, которые обязательно найдутся, если хорошенько поискать. Сейчас бы я так и поступил, не колеблясь. Но в то время отстаивать свои интересы, да ещё за счёт чьих-то чужих мне ещё только предстояло научиться. Тем более, у человека радость, а парень он, в общем-то неплохой... Да и на экзамене выручил.

Вот и получилось, что к нашему palais de science пришли мы, словно закадычные приятели. Разве что, не обнявшись, как те его друзья-десантники на фото. К этому времени у крыльца уже собрались наши ребята и девушки, и Миша буквально оглушил их всех радостным воплем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра