С кем попало не летаю

— Может, все же расскажете, что мы должны были здесь делать? — осторожно спросила я, видя, что великий механик никак не может отойти от того замешательства, в которое я его ввела своими словами. Сразу стало понятно, хотя вир Микель Поривац и великий механик и даже гений в своей сфере, но преподаватель из него средненький и к борьбе со студентами совершенно не подготовленный. Ладно, воспитаем за пару лет.

— Это, — расстроено пробормотал призрак, со скрипом присаживаясь на корточки перед желейной лужей, — была основа, позволяющая мне взаимодействовать с материей. Единственная вещь во всех вселенных, к которой может прикоснуться призрак. Но, как вы наверное уже заметили, она не статична. А материализовываться лужей бесформенной слизи мне совершенно не хочется.

— Как же тогда из нее делается тело? И почему жижа имела форму, а после падения потеряла ее? — тут же завалила я куратора вопросами.

— Мирисонские плетения сирен, — вздохнул Микель Поривац. — Они удерживали необходимую форму. Но проблема плетений в том, что они очень хрупкие и ломаются под действием любой, даже малейшей вибрации.

— Тогда как же мы должны были создавать тело? — растерялась я, не понимая логической цепочки действий. — И как создавалось прошлое тело?

— Эоплазма, — Микель Поривац вновь показал на жидкость, — это вещество, находящееся по ту сторону Заграни. Собственно, это барьер между жизнью и смертью. Поэтому с ним могут работать как бестелесные создания, так и материя. При помощи специальных заклинаний мы должны были наполнить основу материей, способной впитывать эоплазму как губка и в тоже время оставаться материальной. Затем все покрывается специальным составом, способным удерживать уже материю. Сверху еще один слой, способный создавать иллюзию не только визуальную, но и тактильную.

— А почему нельзя сначала создать материальное тело, а уже потом напитывать его этой плазмой?

— Потому что можно поместить материю в плазму, но нельзя поместить плазму в материю. И теперь из-за вашей неосторожности мне придется отвозить основу назад сиренам и просить их повторить плетения.

— То есть вся проблема в том, что основа потеряла форму? — на всякий случай уточнила я и, дождавшись кивка механика, продолжила: — И от формы зависит то, как будет выглядеть тело?

— Да, — вновь кивнул куратор.

— Но то тело, которое заняла моя Куся, не было вашим. Я имею в виду, что вы сами выглядите по-другому.

Рассмотреть призрака не так-то просто, его видимое тело не просто полупрозрачно, оно словно состоит из более разряженного воздуха, и очертания его можно уловить только в движении. В отличие от своих одногруппников, я смогла достаточно хорошо разглядеть призрака в ректорском кабинете. Дело в том, что там стены, пол, потолок, да даже окна и двери настолько пропитаны всевозможными защитными заклинаниями, что любое воздействие, вплоть до антимагического, сразу отражается на состоянии поверхностей. И когда призрак ходил туда-сюда сквозь стены, он начал слегка светиться от переизбытка магии. Вот тогда-то я и обратила внимание на то, что, в отличие от идеального тела, занятого Кусей, сам призрак был подозрительно низкорослым и гораздо более широким.

В моей голове крутилась тысяча мыслей, пытаясь свиться в логическую цепочку. Я интуитивно чувствовала, что что-то здесь не то, но никак не могла понять, что именно. И дело было совершенно не в том, что я испортила заготовку, все мое ведьмовское естество вопило о неправильности действия, но из-за того, что ответы приходилось вытягивать из куратора чуть ли не силой, я никак не могла понять, в чем дело.

— Это не имеет значения, — странно фыркнул куратор, поднимаясь на ноги. — Ваше дело, студентка Далорос, выполнять мои поручения, помогать, а не лезть куда не следует.

— И все же, — не унималась я. Спорить с преподавателями было мне не впервой, и подобные этой попытки поставить меня на место редко оказывались действенными. — Прошлое тело вы все время теряли, почему? Нашли уже решение проблемы? Придумали, как исправить ее? Что именно было не так?

— Не так было с вашим симбионтом! — нервно вскричал куратор. — А с телом все было отлично.

— Да не нашел он ничего, — подал голос таракан, залезая на стол, пока Брыська пытался почесать задней лапой за ухом, но из-за скафандра ему это явно не удавалось. — Оттого и бесится.

Куратор грозно навис над тараканом и, возможно, даже попытался испепелить того взглядом, но маска вместо лица сводила на нет все старания. А вот у меня после этой молчаливой попытки поставить на место Усиана Усаточа и неудачного чесания Брыськи появилась кое-какая идея.

— А если я смогу удержать форму основы?

— Студентка Далорос, — повернулся ко мне куратор, — я, конечно, понимаю, что ваша мама ректор в этой академии, и я сам лично убедился, что вы привыкли вести себя слишком беспечно и при этом ставите себя выше остальных, но вы всего лишь никчемная первокурсница.