С Корниловским конным

Полк идет молча, имея в одну линию шесть сотенных значков с черными конскими хвостами. Посредине, чуть впереди — широкий полковой флаг на высоком древке. Кругом тишина. Вдруг, из поперечных бугров — несколько выстрелов. Потом они зачастили. И сотни, как условились, по две в каждый эшелон, широким наметом развернувшись, понеслись к буграм. Пехота красных усилила огонь. Где-то что-то, далеко-далеко от нас «бухнуло», и скоро мы услышали высоко над собой шелестящий полет, словно летела большая птица. И затем гулкий взрыв позади полка, и огромные куски земли полетели в разные стороны по широкому диаметру. «Неужели это стреляет тяжелое орудие?» — подумал я. Но «зашелестело» вновь, и гранатный снаряд упал и разорвался гораздо ближе к полку и каскад земляных каменьев — захватил уже и задний эшелон.

«Бух-бух-бух!» — зачастили где-то очень далеко глухие выстрелы уже по всему полку, — и земля стала покрываться большими воронками разорвавшихся снарядов в одну сажень диаметром и около двух аршин глубиной. Это было так неожиданно для нас. От сильных разрывов, от множества земляных комьев, брошенных вверх, и от их падений на землю с гулом — лошади бросались в стороны. Казаки припадали к шеям лошадей, спасаясь от ударов по головам каменьями, разрозняли строй. Это открыла огонь по полку тяжелая артиллерия красных из далекого расстояния за селом Кормовым, о которой мы не знали.

Задача полка окончена. По сигнальной трубе — сотни отошли назад. В этой разведке полк потерял ранеными трех офицеров: командира 4-й сотни сотника Степаненко, командира 5-й сотни есаула Кононенко-старшсго* и хорунжего Бэха (большого). Все они эвакуировались в тот же день.

О потерях в казаках — можно узнать только в приказах по полку. Но — где они? Как всегда, большой процент потерь был в конском составе. Каждый начальник очень сокрушается, когда его часть несет потери. Мы же, корниловцы, особенно их несли. Бабиев был прав: имя генерала Корнилова обязывало...

ТЕТРАДЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Наступление на Кормовое

В полночь на 27 апреля три полка нашей дивизии, с генералом Бабиевым, из села Приютного выступили куда-то на северо-восток. Впереди полков шел Бабиев. За ним Корниловский полк, потом 1-й Кавказский и последним 2-й Полтавский. Перед рассветом — уперлись в болотистую речку, где нас ожидал 8-й пластунский батальон бригады Ходкевича. Перейдя вброд эту речонку, Бабиев круто повернул свой маршрут на запад. Батальон пластунов должен следовать за конницей.

Полки шагом шли по сухой проселочной дороге. Справа тянулся очень глубокий овраг с крутым южным берегом; северный же берег — полого шел к высокому перекату возвышенности, простираясь версты на две вдаль. Левее дороги к югу, параллельно нашему движению, — тянулся невысокий перекат. Что за ним — нам не было видно.

Уже светало, когда голова колонны подошла к Кормовому с востока. До него было версты две. На противоположном пологом берегу оврага, верстах в двух от нас к северу — мы увидели простым глазом бивак красной конницы до 500 лошадей, спавший под открытым небом и нас не заметивший.

Бабиев остановил колонну, вызвал полковника Орфено-ва, рассказал ему обстановку и бросил его с 1-м Кавказским полком на север, чтобы разгромить эту красную конницу. Молодецкие кавказцы, посотенно в одну линию, круто повернули направо и «скатились» с крутого берега в овраг на глазах всех.

Бабиев, как всегда — и бодр, и весел, и нетерпеливый по горячности своего характера — он не дождался момента атаки кавказцев. И когда последние, перейдя русло оврага, широкой рысью стали подниматься на уклон и по изгибу местности еще не могли видеть противника, Бабиев вызвал два горных орудия Кубанской батареи и открыл шрапнельный огонь по спящему биваку. Нам было весело и смешно видеть, как красный бивак, расположенный четырехуголь-

ником, от неожиданности — бросился к своим лошадям, и в мгновение ока как попало, безо всякого строя — бросился на север во всю мощь своих лошадей. Фактически — эта конница находилась в глубоком тылу своих войск, своей пехоты, и совершенно не ожидала появления казаков здесь.

Кавказцы, разбросавшись сотнями — перешли в широкий намет и вскоре и красная конница, и казаки скрылись от нас за высоким перекатом, подгоняемые удачными разрывами наших шрапнелей. Следом, вразрез кавказцев и села Кормового — он бросил 2-й Полтавский полк полковника Преображенского, который также вскоре скрылся за далеким от нас перекатом.

Для обеспечения своего левого фланга — он приказал мне выбросить туда, на юг, за невысокий перекат местности, две сотни. Брошены были 5-я сотня сотника Гурбича и 6-я хорунжего Яковенко. Для разведки села Кормового, которое находилось в двух верстах западнее нас и которое очень хорошо было видно, были брошены 3-я сотня сотника Литвиненко и 4-я сотника Ростовцева. И когда подошел к нам 8-й батальон — он бросил меня с двумя сотнями и полковой пулеметной командой — вслед за полтавцами.