С крыла на крыло

 И снова переделки, пока летчики не стали летать без замечаний.

 Началась большая фронтовая серия выпуска самолетов ЛА-5.

 И вот однажды четкий ритм круглосуточной сдачи истребителей нарушился. Военные прекратили приемку, хотя наши войска, собирая в огромные клещи невиданные силы для обхвата фашистов у Сталинграда, так нуждались в боевых единицах.

 Как в половодье собираются и громоздятся бревна лесосплава, так и тут, на аэродроме, собралась не одна сотня машин, ожидающих разрешения какого-то вопроса.

 Тринадцать летчиков-испытателей, сдатчиков серийного завода, обязаны облетать каждый новый самолет, и облетать не один раз. Может быть, они не справились, устали?

 Нет, остановка не за ними. В дождь и гололед, в низкую косматую облачность взлетали они, чтобы дать путевку на фронт новому истребителю. Руководит испытательными полетами опытнейший начлет Иван Фролович Козлов. Через руки тринадцати летчиков-испытателей проходят тысячи истребителей - вся продукция завода. 360 истребителей заняли собой четверть летного поля - куда ни кинь взгляд, везде самолеты.

 В чем же дело?

 Виной всему был возникший неизвестно откуда и пока неясный дефект. Появилась тряска. Машина гудит вся, трясутся стрелки приборов так, что не видно их показаний, вибрирует фонарь, стучат зубы пилота - так летать нельзя. В любую минуту может что-то разрушиться в самолете от тряски.

 В такие напряженные минуты завод обращается за помощью в наркомат.

 Приехали летчики-испытатели из нашего института.

 Общими усилиями было доказано, что самолеты трясутся из-за винтов. Нашли дефекты, и вновь заработала приемка. Винты заменены, отправлены на доработки. Тряски не стало.

 Прошло время. ЛА-5 был уже в производстве на нескольких заводах. Фронт получал тысячи истребителей. И все-таки как Семен Алексеевич, так и наши ученые - аэродинамики, мотористы - все искали пути еще большего увеличения летных качеств этого самолета.

 Главный резерв был в недоборе мощности на боевой высоте при включении второй скорости центробежного нагнетателя.

 Инженеры главного конструктора А. Д. Швецова изучили это явление и пришли к выводу отказаться от карбюраторов, перейти к непосредственному впрыску топлива в мотор, применяя специальные насосы высокого давления и распылители прямо в цилиндрах.

 Вскоре на завод прибыл первый опытный двигатель М-82 ФН, что обозначало: форсированный, непосредственного впрыска.

 Когда ЛА-5 оснастили этим мотором, на его испытания институт командировал летчика-испытателя В. Л. Расторгуева и ведущим инженером В. Я. Молочаева.

 Довольно быстро и без особых приключений пошла работа у Расторгуева по испытанию нового, форсированного ЛА-5. В короткое время были сняты все летные характеристики. Мотор с непосредственным впрыском ликвидировал недобор скорости на боевой высоте, и испытателям удалось достигнуть расчетной, высокой для того времени скорости, равной примерно 650 километрам в час. Оставалось провести еще ряд специальных испытаний.

 Уже в сумерки приземлился ЛА-5 ФН. Заводские испытания закончены. В эту ночь Молочаеву предстоит большая работа - оформить технический отчет. Семен Алексеевич утром сообщил:

 - Отъезд в Москву товарищ Родионов назначил на завтра. Успеете?

 - Ночь длинная, постараюсь уложиться.

 В последние дни секретарь обкома Михаил Иванович Родионов зачастил на завод. Он подробно интересовался ходом испытаний нового истребителя.

 К утру отчет был готов. На заводе даже успели тиснуть золотыми буквами папку. Так нарядней - результат был хорош, и показать есть что!

 Медленно застучали колеса на стыках. Слышались гудки паровозов, проплывали многочисленные вагоны, заслоняя свет в окнах. Поезд набирал ход.

 Прошло несколько часов. От резкой остановки поезда Василий Яковлевич проснулся. Придя в себя окончательно, вспомнил, что они едут в наркомат с докладом.

 "Отчет не проверен и не подписан!" - подумал он. И его охватило смятение.

 "А что как ошибся? Да нет... Все так. Десятки раз проверил - самолет хорош. А все-таки..."  Лежа с закрытыми глазами, стал вспоминать все детали обработки полетов. В голове ясно плавали цифры, он попробовал подставить их в формулы... Да что там - нужна линейка. Нет, прочь эти мысли, все верно.

 Молочаев открыл глаза. Внизу кто-то шуршал газетой. Нагнувшись, увидел Лавочкина, тот читал "Правду". Услышав движение на верхней полке, Семен Алексеевич предложил:

 - Хотите посмотреть газету?

 - Спасибо. - Молочаев просмотрел вести с фронта. На второй полосе бросилась в глаза заметка о самолетах главного конструктора Лавочкина. Статья редакционная, в доброжелательном тоне.

 - Семен Алексеевич, а ведь эта статья придется кстати, - сказал Василий Яковлевич.

 - Какая? - настороженно спросил Лавочкин.

 - Разве вы не видели? Вот здесь пишут о вашей работе, хвалят, желают новых успехов.

 - Вот хитрецы! - встрепенулся Семен Алексеевич. - Видимо, кое-что прослышали о нашем "пятом"!

 Утром, когда поезд подходил к перрону московского вокзала, Родионов объявил:

 - Товарищи, сразу же едем в наркомат.