С любовью, бухгалтерия

- Я не беременная! – буркнула та.

- Одно это и радует!

- Тяжело-то одной, - посочувствовала Аня. – Сестра двоюродная тоже сама мальчишку поднимает. Не отдохнуть и не расслабиться особо.

- Поначалу справлялась. Дед с бабушкой живы были, помогали. Дед военную пенсию получал, хорошую. И мама неплохо зарабатывала.

Лера улыбнулась:

- Она у меня шьет. Да не просто шьет – такие наряды придумывает, круче, чем в модных журналах. Все жены местных богатеев у нее обшивались. А я в садик ходила, как принцесса – таких платьиц ни у кого не было.

Она взяла еще конфету и продолжила:

- А потом дедушка умер, и пошло-поехало. У нас частный дом, все посыпалось – крыша течет, проводка сгорела, в углу плесень появилась. Дедушка с золотыми руками был – сам все делал, а тут пришлось нанимать рабочих. А они, сами знаете как: денег сдерут, сделают тяп-ляп, еще и украдут что-нибудь. Маминых заработков стало не хватать, а еще и бабушка заболела.

- Беда никогда не приходит одна… - грустно пробормотала Соня.

- Мама решила срочно мужа найти: чтоб и в доме хозяин был, и материально легче стало. И вся ушла в активные поиски: бары, рестораны, ночные клубы…

- И как – нашла? – с надеждой посмотрела на Леру Галина.

- Нет, - опустила голову Лера. – Поклонников было много, с ее-то внешностью – неудивительно. Но серьезных отношений ни с кем не получилось. Может, не хотели чужого ребенка воспитывать. Но, скорее, из-за маминого характера. Так замуж и не вышла, зато из-за ночных похождений пристрастилась к спиртному. Пока бабушка жива была – еще так, баловалась временами. А после ее смерти запила по-настоящему.

- Ужас! - искренне разволновалась Соня. – Молоденькой девочке в одном доме с пьющим человеком… Это не жизнь, это мучение!

- Лучше расскажи, как тебя отец нашел, - попробовала Аня увести разговор в более позитивное русло. – Он же про тебя не знал ничего?

- Чисто случайно, - улыбнулась Лера. – Приехал в командировку, хотели у нас в поселке упаковочный цех открывать.

- Знаю, - согласилась Галина. – Документы до сих пор в районной администрации на согласовании, все не подпишут никак – то одно им не нравится, то другое.

- И встретил на улице Михалыча - бывшего руководителя практики. Михалыч ему: «Никак, к дочке приехал?» Папа глаза вытаращил: «К какой еще дочке?» Михалыч только головой покачал: «Дочь у тебя, Валерия, школу недавно закончила. Ты что – правда, не знаешь?»

- Представляю! – рассмеялась Женька. – Во у шефа шок был! Тот случай, когда ты весь из себя – молодой, холостой, интересный. А тут как дубинкой по голове – дочка у тебя, взрослая совсем.

- Как раз бабушке сорок дней было. Мы с мамой поминки сделали. Сначала все пристойно: съездили на кладбище, в церкви панихиду заказали. Дома стол накрыли, соседи пришли, посидели, повспоминали хорошее. А потом, как обычно. Поселок у нас маленький, все про всех знают. Местные алкаши, как мухи на мед слетелись: «Налей, хозяйка, надо ж Степановну помянуть, душевная женщина была». Мама и не хотела пить, но не сдержалась. И тут, откуда не возьмись, папа…

- Как гром среди ясного неба, - прокомментировала Соня.

- Не то слово! Заходит – в доме накурено, хоть топор вешай, мама пьяная, посередине комнаты два каких-то мужика в наколках в карты режутся. И я на кухне в уголочке с книжкой.

- Жуть, - Галина так ярко вообразила эту картину, что невольно поежилась.

- На меня посмотрел: «Валерия?» Я глазами хлопаю, но кивнула. «Даю тебе, - говорит. – Пятнадцать минут на сборы. Едем в Москву». Я обалдела: «А вы, собственно, кто?» А он вздохнул тяжело так: «Отец я твой. И в этом вонючем притоне тебя не оставлю».

- Да… - уважительно протянула Женька. – Палыч умеет принимать решения и нести за них ответственность. За это его и ценят.

«Странно, - подумала Галина. – Аллигатор тоже говорил про притон. Но откуда он мог узнать? Вряд ли Палыч стал бы распространяться о подобном».

- Я сначала отказывалась, - продолжила Лера. – Ехать неизвестно куда, неизвестно с кем. Но папа пообещал маме помочь – устроить в санаторий, где зависимости лечат. И соседка теть Валя поддержала: «Езжай, Лерочка, тут пропадешь. А так, глядишь, и мать вытащишь: это она пока горе заливает, а не ровен час – по-настоящему сопьется». Я и собралась. Папа пришел с мужиком каким-то, думали сумки-чемоданы, тащить нужно. А у меня один рюкзачок маленький.

- И как тебе Москва? – улыбнулась Галина. - Понравилась?

- Как будто я ту Москву видела, - вздохнула Лера. – Папа меня по приезду запер в квартире, как в тюрьме: ни в кино не отпускал, ни в театр, даже в парке погулять не разрешал. «Сиди дома, - говорил. – Ты жизни не знаешь, и наследственность у тебя плохая».

- Нет, так-то тоже нельзя, - покачала головой Аня. – Крепостное право какое-то.