С Новым годом, Россия!

Тем временем дверь, ведущая в зал магазина, вновь открывается и еще один бандит спускается в подвал, изумленно оглядываясь по сторонам. Никто не обращает на него внимания.

Бандит (подходит к Главарю). Возле дверей выстроилась целая очередь, все ломятся сюда, спрашивают, почему так рано закрывают?

Главарь. Пошли их к черту, у нас здесь не кабак, а приличное заведение. То бишь, скажи, что здесь частная вечеринка, вход по приглашениям.

Бандит. Так они, как раз, всякие приглашения и депутатские удостоверения суют.

Главарь. Вот страна! Кто-то уже успел и сюда приглашения тиснуть, и продать! Гони всех отсюда!

Бандит. Да их там человек сто! Может, ментов вызвать?

Главарь. Ты что! У тебя совсем хреново с башкой?

Бандит. Да, там еще один крутой, все в дверь ломится, говорит что хозяин. Что с ним делать? Сюда привести?

Главарь. Почему, сразу с этого не начал! Пошли наверх.

Главарь с бандитом поднимаются в торговый зал магазина.

Пока происходит диалог между Главарем с бандитом, Соловьев что-то пишет на листе бумаги принесенном Директором магазина.

Остальные пьют и закусывают.

Цыгане играют веселую еврейскую мелодию.

Соловьев. Так, свидетельство о подлинности готово. (Он протягивает лист Старичку). Подпишите, как единственный здесь свидетель существования той эпохи.

Старичок (улыбнулся). Кстати, я умею подписываться как Коганович. Однажды мне это пригодилось, и я спас школьному другу жизнь, правда, ненадолго.

Соловьев. То, что нужно. Подписывайте.

9. Сцена девятая.

Дверь в подвал вновь распахивается, на пороге вырастает бандит.

Главарь. Все свободны! Хозяин принес долг. Можете расходиться.

Депутат. Вот сволочь, такой праздник поломал!

Новый русский. Точно, весь кайф испортил. Но все равно это мой лучший Новый год за последнее время. Поехали ко мне на Рублевку догуливать.

Соловьев (разливает водку). Давайте вначале по рюмочке, на дорожку!

Депутат (сует всем визитные карточки). Заходите, звоните, все сделаю. Происходит обмен визитками, рвутся страницы из записных книжек, записываются номера телефонов и раздаются бывшим заложникам.

Лариса (чокаясь с Германом). Хорошо, что так закончилось, а то у меня от пережитого страха чуть груди из бюстгальтера не выскочили.

Герман. Хотел бы я поприсутствовать при этой сценке. Едем на Рублевку?

Лариса. Нет, мне хватит приключений, меня муж с матерью ждут. Обзвонились в поисках меня, наверное.

Главарь. Господа, прошу освободить помещение, магазин закрыт!

Новый русский. Все ко мне, на Рублевку!

Депутат. Цыган надо взять!

Народ потянулся к лазу, и по одному, со смехом, поддерживая друг-друга, начали исчезать в нем.

Директор. Господа, может, воспользуйтесь дверью?

Депутат (обернулся в люке, прежде чем исчезнуть). Нам так сподручнее.

10. Сцена десятая.

Сцена опустела, свет медленно гаснет. Интерьер магазина потихоньку начинает исчезать в темноте, начинает идти снег.

На сцене остаются лишь в освещенном круге Старик со Старушкой.

Начинает дуть ветер, он метет по сцене снег.

Старик (кутается в воротник длиннополого пальто). Ну вот, поговорили и разбежались, и до нас им больше дела нет.

Старушка. А что ты хочешь, они же молоды, спешат узнать и понять эту жизнь, а мы с тобой уже старики. Пока им это не грозит и мы им не интересны. Пошли, тебе уже пора спать, да и лекарство ты еще не принимал.

Старик. Да, да. (Думая о чем-то своем). Мы уже в конце своего пути. Нам все трудней и трудней. Им нас не понять, да и нам их тоже. Помнишь, я говорил, что нам надо уезжать из этой России.

Старушка. А как же…

Старик. Ты знаешь, я, наверное, только теперь, посмотрев на нашу молодежь, понял, почему мы так никуда и не уехали. И правильно сделали, и у наших внуков будет настоящая Родина. Всем нужно жить там, где они родились. Эта молодежь сильнее нас, и они сделают для своей отчизны больше, чем мы. (Пауза). Правда, про стариков они опять забудут.

Старушка. Ты ошибаешься. Они оставили визитки.

Старик. Как после поездки в поезде, в хорошей компании. Все клянутся в вечной дружбе и любви (берет визитки и странички с телефонами из ее руки, рвет их на части и подбрасывается в воздух), а через пять минут забывают даже имена собеседников.

Обрывки визиток подхватывает ветер, и они смешиваются с падающим снегом.

Где-то вдали слышится цыганская скрипка и гитара, да еще хлопки, не то салюта, не то пробок из-под шампанского.

Старик. Зачем тебе эти бумажки, если у тебя есть я? Разве я когда-нибудь тебя подводил? У нас с тобой семья, а в этой, и не только нашей жизни, именно она помогла нам выжить и, даже, пережить не одно государство.

Старушка берет своего супруга под руку, и они потихоньку, под завывание ветра, уходят со сцены, растворяясь в темноте, своих воспоминаниях и вечности.

11. Сцена одиннадцатая. Финал.

Несколько вариантов финала пьесы для разных режиссеров.

А. Для режиссера жизнелюба и гуляки.

Звуки скрипки и гитары, приближаются и становятся все громче.