С папой на рыбалку

Афанасий взглянул на меня сквозь очки и снова обернулся к папе и дяде Рангелу.

— Обычный экзамен. Какие где водятся рыбы, чем питаются, когда нерестятся, в какое время разрешается ловить, законы, распоряжения, инструкции, касающиеся рыбной ловли.

— Ну, а литературу где брать? — спросил дядя Рангел.

— Это дело десятое! Я сам вас поднатаскаю. И вот ещё что. Надо позаботиться о транспорте.

— О каком транспорте? — спросила я.

— Всё равно о каком! — отрезал Афанасий. — Хорошо бы найти ещё одного рыбака, одинокого, но с машиной. Только тогда рыбалка станет удовольствием. Имея машину, мы можем скатать и на Дунай, и на море. Вот где рыбалка! На чепаря, на аланка, на чеконту…

— А они вкусные, эти рыбы? — спросил папа.

— Да это не рыбы, — усмехнулся Афанасий, с чувством превосходства. — Снасти так называются. А ловится там кефаль, скумбрия, тунец — всё что угодно… Два-три года назад мы с приятелем подняли пол-лодки кефали.

После того как была рассказана длинная-предлинная история этой потрясающей рыбалки, Афанасий вернулся к предстоящему походу.

— А подсачек у вас имеется?

— Какой подсачек?

— Обруч из толстой проволоки и на нём — сеть. Пять левов стоит в магазине. Добротный подсачек.

— А без него никак не обойтись? — спросил папа.

— Никак! — категорически предупредил Афанасий. — Ежели подцепишь крупную рыбину, без подсачка её не вытащить. Сделает сальто в воздухе — и бултых в воду.

Мы молчали как оплёванные. Поди разберись в этих сальто, подсачках и прочих хитростях.

— Машина сразу снимет все вопросы! — снова принялся за своё Афанасий. — Где захотел, там остановился. Закинул удочку, попробовал, ничего нет — поехал дальше. А какие места я знаю на Дунае, на Камчии, на Янтре. А как было бы здорово, если бы могли махнуть на Вит или Осым. Эхе-хе…

— Может, Кузмана удастся заарканить! — предложил дядя Рангел.

— Кузман не сможет! — сказал папа. — Он под колпаком.

Сколько раз мне приходилось бывать у дяди Кузмана, но под колпаком я никогда его не заставала. Почему папа так сказал, до сих пор в толк не возьму. В следующий раз надо непременно его спросить.

В конце концов мы решили поехать на новое место, на какие-то озёра, где, по словам Афанасия, рыбы невпроворот.

— Вставать придётся очень рано! — предупредил Афанасий. — В четыре мы уже должны быть у собора Александра Невского. Оттуда трогается автобус. Рангел обеспечит нас червями, а ты, — он обратился к папе, — мамалыгой. Тебе понадобится хлеб, подсолнечное масло, один помидор и вата. Усёк?

Я уверена, что папа ничего в этом деле не соображает, но, к моему великому удивлению, он лишь глубокомысленно кивнул в ответ.

— Мне что-то неохота ехать в Семёново, — пробормотал дядя Рангел. — Из-за пакетика червей делать такие концы.

— А зачем в Семёново? — удивился Афанасий. — За двадцать стотинок тебе продадут червей в магазине. Да таких — экстра! Там и белых можно купить.

Гости стали расходиться.

— Значит, так — в воскресенье в четыре утра перед Александром Невским.

— Решено! — ответил папа.

— Только не забудь про мамалыгу! — напомнил дядя Рангел.

— Решено! — повторил папа.

Скоро шаги гостей заглохли внизу, у выхода, и мы легли спать.

Глава пятая, в которой мы с папой делаем мамалыгу, всю ночь проводим в сборах и, засыпая на ходу, в половине четвёртого приходим на площадь Александра Невского

В субботу после обеда мы с папой должны были приготовить всё необходимое к предстоящей рыбалке. Мы вытащили из шкафа рюкзак и удочку, проверили, в каком состоянии крючки, осмотрели лески, поплавки, потом папа сказал:

— Ани! Сбегай в булочную, возьми там один добруджанский батон. Заскочи на базарчик и купи килограмм огурчиков и столько же помидор. На обратном пути загляни в бакалею и возьми четвертинку масла, двести пятьдесят грамм сала, да ещё баночку сардин захвати.

— А халвы взять?

— Халвы? Ладно, возьми и халвы грамм двести. И сразу же возвращайся!

Когда я пришла домой, наша кухня напоминала барахолку. На скамейке валялись куртки — папина и моя. Папины шорты соседствовали на вешалке с полотенцами для лица. Купленная вчера фляга валялась в раковине. На полу стояли кеды, мокроступы, резиновые сапоги и туристические ботинки. Мои рейтузы, мятые и грязные после недавней рыбалки, свисали с буфета.

Как только я открыла дверь, у меня под ногами прошмыгнул кот. Папа пинком выставил его на лестничную площадку. Мурлыка снова провинился — на полу в виде зеленоватого облачка валялась запутанная капроновая жилка.

Я приставила сетку с продуктами к рюкзаку и указала пальцем на леску:

— Что же мы теперь будем делать?

В ответ папа только вздохнул.

— Придётся распутывать?

— Ага.

Итак, в эту чудесную послеобеденную пору мы с папой сидели друг против друга на полу и распутывали драгоценную леску.

— Держи вот здесь! — приказал папа и принялся распутывать бесчисленные завитки. Капроновое облачко на полу вдруг ожило, переместилось поближе к нашим ногам и съёжилось в жутко запутанный узел.