С прискорбием извещаем

Она открыла сумочку и принялась в ней рыться, словно терьер. На пол упал листок плотной бумаги, и я было поднялся, чтобы вернуть его ей, но она лишь скользнула по нему взглядом и произнесла:

– Не беспокойтесь, в мусорное ведро. – И я, распорядившись им, как было указано, вернулся на свое место.

Наконец Бесс протянула Вульфу конверт.

– Взгляните, что вы об этом думаете? – сказала она.

Вульф осмотрел конверт с обеих сторон, вынул из него листок бумаги, прочитал и передал мне.

– Это конфиденциально, – встрепенулась Бесс Хадлстон.

– Мистер Гудвин нам не помешает, – сухо произнес Вульф.

Я обследовал предложенные экспонаты. Конверт с маркой и почтовым штемпелем был разрезан по краю. Адрес написан на пишущей машинке:

Миссис Джервис Хоррокс

902 Восточная Семьдесят четвертая улица Нью-Йорк

На листке бумаги имелась надпись, также машинописная:

Что побудило доктора Брейди неправильно выписать лекарство для Вашей дочери? Невежество? А может, что-то еще? Спросите Бесс Хадлстон. Если захочет, она расскажет Вам, как рассказала мне.

Подпись отсутствовала. Я вернул листок и конверт Вульфу.

Бесс Хадлстон вновь отерла лоб и шею носовым платком.

– Это письмо не единственное, – произнесла она, глядя на Вульфа глазами, которые, как мне казалось, смотрели на меня. – Было и другое, но, к сожалению, у меня его нет. Это, как вы видите, было отправлено во вторник, 12 августа, то есть шесть дней назад. А то, другое, днем раньше. Оно было тоже отпечатано на машинке. Я его видела. Его послали одному очень богатому и известному человеку, и в нем содержалось дословно следующее: «Где и с кем ваша жена бывает по вечерам? Ответ окажется для вас крайне неожиданным. За более подробной информацией рекомендую обратиться к Бесс Хадлстон». Тот человек показал мне письмо. Его жена – одна из моих самых близких подруг.

– Позвольте. – Вульф направил на нее указательный палец. – Вы пришли, чтобы со мной совещаться или чтобы нанять меня?

– Я нанимаю вас, – ответила она. – Нанимаю, чтобы вы выяснили, кто распространяет подобные вещи.

– Дело довольно сложное, никаких гарантий. Пожалуй, приняться за него меня может заставить только алчность.

– Ну, конечно! – нетерпеливо воскликнула Бесс Хадлстон. – Я и сама умею заламывать цены. И сейчас я готова к тому, что буду выжата как лимон. В противном случае, что со мной станет, если все это не прекратится и как можно скорее?

– Замечательно. Арчи, блокнот!

Я достал блокнот и принялся за дело. Пока она выкладывала мне факты, Вульф позвонил, чтобы принесли пива, и теперь сидел, откинувшись в кресле и закрыв глаза. Впрочем, когда она рассказывала мне о бумаге и пишущей машинке, один глаз он все-таки приоткрыл. Дело в том, что бумага и конверты обоих анонимных писем, сообщила она, были точно такими же, какие использовались для деловой переписки девушкой по имени Джанет Николс, которая работала у нее ассистенткой по организации праздников, причем и письма, и конверты были отпечатаны на машинке, принадлежавшей ей самой, Бесс Хадлстон. Машинка эта находилась в ведении другой девушки, Мариэллы Тиммс, работавшей у нее секретаршей. Конечно, при сравнении Бесс Хадлстон микроскопом не пользовалась, но для неискушенного взгляда шрифт машинки и писем казался совершенно одинаковым. Обе девушки жили в ее доме на Ривердейл, и большая коробка с бумагой, конвертами и прочими канцелярскими принадлежностями хранилась в комнате Джанет Николс.

Следовательно, если это не одна из девушек… А может быть, это действительно одна из девушек? «Факты, Арчи!» – проворчал Вульф. Слуги? Нет, их не стоит принимать во внимание, сказала Бесс. Ни один слуга у нее долго не задерживался, а значит, ни один не мог успеть проникнуться к ней достаточной ненавистью. Услышав эту фразу, я понимающе кивнул, так как читал в газетах и журнальных статьях об аллигаторах, медведях и других беспокойных обитателях ее дома. Жил ли в доме кто-нибудь еще? Да, племянник, Лоренс Хадлстон, также получавший жалованье как ассистент, но, согласно мнению тетушки Бесс, никоим образом не попадавший под подозрение. Больше никого? Нет, больше никого. Лица, достаточно близкие к дому, чтобы иметь доступ к пишущей машинке и канцелярским принадлежностям Джанет Николс?

Конечно! Такую возможность имели многие.