С привкусом пещерной соли

Земля оказалась мокрой и скользкой, Наташка вовремя сориентировалась, отчаянно балансируя, чтобы не упасть, но все-таки… это так странно. Почему здесь скользко?

Фея снова спорхнула с горки и исчезла в боковой дыре.

Когда Наташка вслед за ней переступила неудобный узкий проход, уши сдавило, как когда выходишь из раздевалки в бассейн. И запах похож, и сырость, и недовольный гул запертой в стенах воды.

— Мы на месте, — сообщила фея, не оглядываясь. Ее голос срывался, как будто случилось нечто крайне важное.

Когда Наташка поняла, где они, то совсем растерялась.

Они находились на краю водопада. Вернее, на узком каменном мостике естественного происхождения, и под ногами на волю вырывалась подземная река и со злым рокотом неслась вниз, куда-то в бездонную жуткую темноту, исчезала, унося блеск фонарика, слишком слабого, чтобы осветить всю ее мощь.

Фея перехватила Наташкин изумленный взгляд, в свете фонаря, видимо, еще более дикий. На щеках девчонки вызывающе расцветали полосы пыли.

— Все очень просто.

Ее сообщники уже вовсю трудились, молча и сосредоточено: вжикали молнии рюкзаков, шуршали свернутые резиновые костюмы, звякали брошенные на камень железки. Кто-то распутывал веревки, и даже фея говорила, одновременно раскручивая в руках какие-то лямки. Все свидетельствовало о том, что это занятие для них дело привычное.

— Мы спустимся по этой реке. По порогам.

Наташка немножко подождала, но больше никаких объяснений не получила.

— И все? — саркастически переспросила она, впервые задумавшись, а не совершила ли ошибку, явившись сюда с этими безбашеными товарищами. — В полнейшей темноте сплавиться по подземной реке? Вы в своем уме?

Рядом кто-то надувал ножным насосом огромную, похожую на автомобильную покрышку штуку, блестевшую черными упругими боками.

— Помнишь тоннель, которым ты сюда попала? — фея деловито забросила Наташке на плечи какую-то сбрую и принялась затягивать в районе груди.

— И что?

— Мы используем тот же принцип воздушной подушки… Сплав безопасен, можешь мне поверить, — промурлыкала фея. — Мы проделывали это десятки раз и ничего ужасного не произошло.

Наташка некстати вспомнила ее запакованную в гипс ногу, и это настораживало, но все вокруг действовали так быстро и слаженно, что она не успела и рта раскрыть.

— Мы все эту трассу проходили, причем не по разу — и все живы-здоровы.

В общем-то, точно неизвестно, где и как девчонка сломала ногу, хотелось незамедлительных объяснений, но вопрос задать не дали.

— Садись. Говорить бесполезно, ты сама увидишь — риск того стоил. Сама потом спасибо скажешь.

— Какой риск? Ты же только что сказ…

Фея толкнула ее в грудь.

— Эй!

Но стоило приземлиться на мягкий надувной круг, как кто-то наклонился сбоку и раздался щелчок застегнувшегося карабина.

— Смотри.

Мимо пронеслась такая же подушка, в центре которой сидел Окаль. Подушка легко и непринужденно подпрыгнула над краем бездны и буднично соскользнула на поверхность воды. Буквально через секунду ее вместе с наездником поглотила тьма.

По коже пробежал освежающий мороз.

Наташка раньше уже видела эту картину — Окаль, улыбнувшись, ступает в пропасть и после него не остается даже крика.

Но ведь в прошлый раз он выжил?

Видимо, ее молчание расценили, как согласие.

В спину толкнули, Наташка судорожно схватилась за резиновые бока подушки, пытаясь ее остановить, но напрасно — руки соскользнули, под попой мягко спружинил воздух и она опустилась на воду. Спуск начался независимо от ее желания.

Конечно, она была из числа тех, кто во всю глотку визжит на американских горках. А сейчас и подавно!

Наташка ухнула вниз. Её окатило ледяной водой, нутро ушло в ноги, в грудь врезались ремни, а впереди бездна распахивала невидимую исполинскую пасть, и усыпана она была миллиардом острейших каменных зубов.

Задержавшись на краю, Наташка рухнула в нее, казалось, чудом избежав мелькнувшего в свете прикрепленного к голове фонаря пещерного свода.

Да, несмотря на буйное прошлое, это самое безрассудное, на что когда-либо подписывалась Наташка.

Она еще никогда не испытывала такого ужаса, надо же, нашла кому довериться! Диким подземным подросткам!

И вместе с тем в крови бурлил восторг. Когда спустя несколько мгновений скорость выросла, Наташка не отметила эту мелочь, потому что перед глазами засверкала спираль. То ли свет фонаря падал на стены, то ли вокруг выросли драгоценности, но путь окрасился вспышками, яркими, цветными и совершенно нереальными. Изумруд сменялся пурпуром, ядовитая синева — сочной желтизной и все это, в общем, походило на светошоу.

— Черт бы вас всех побрал, — пробормотала Наташка, набрав воздуху после очередного вопля. — Это не может быть правдой!

Может, они сидят в баре и светошоу — результат чего-то более действенного в плане психотропности, чем бузун?

Однако вскоре цвет исчез, остался только блеск, серебристые, серые и черные поверхности. Красоты это не убавило, наоборот, в черно-белом цвете мир казался реальным, настоящим, таким плотным, что хоть ложкой черпай.