Костя лег в постель, но скоро проснулся от колокольного звона и успел сохранить в памяти странный, тревожный сон: папа и мама не могли ночью уснуть и жгли костры во дворе, переживая за больных мальчика и девочку. Костя задумался, что это за дети, и осознал: родители скорбели о Грише и его жене. Косте стало обидно, что папа и мама даже не вспомнили о нем. Он скорее оделся и побежал в церковь. Стоять он там спокойно не мог, переминался с ноги на ногу, а когда служба закончилась, подошел к священнику и осмелился развернуть перед ним свой рисунок. Сзади собрались любопытствующие, и батюшка оглянулся.
— Ты видишь, — показал он Косте на них. — Ну, и чего ты хочешь от меня?
А они едва сдерживались, чтобы не засмеяться, пожимали плечами, недоумевая, и даже священник ухмыльнулся. И вот тут одна Дуся заметила, какое белое лицо стало у Кости; эта девушка начала разглядывать его рисунок, выискивая хоть что-то, чему можно обрадоваться, и воскликнула:
— Посмотрите, как гладко нарисована пяточка у Младенца!
Но ее никто не услышал и не обратил внимания на пяточку. Костя поспешил спрятать листочек и вышел из церкви. Он так благодарен был Дусе за ее слова, что не знал, как выразить свою признательность. Выйдя из церкви, все поспешили в магазин, куда в это время как раз привезли батоны. Костя догнал девушку и прошептал:
Дуся, выйдя из магазина, взяла прутик и начала чертить на песке, а Костя оглянулся.
— Что ты рисуешь?
— Подсчитываю, — объяснила она, — на сколько меня обманули.
— Надо вернуться, — посоветовал Костя, — и потребовать от продавщицы, чтобы пересчитала сдачу.
— Ладно уж, — махнула девушка.
И тогда он сказал ей, что тоже так всегда машет рукой, как она, и Дуся обрадовалась, хотя чему тут радоваться, и посмотрела на Костю, как бы испугавшись, и он точно так же, с изумлением, посмотрел, и после того, как взгляды их встретились, — пошли дальше под руку.
— Что батюшка мог объяснить тебе, — удивилась Дуся, — если не различает красного и зеленого цветов — ему даже не разрешили водить машину, а я вообще не представляю, как он это все видит, — девушка показала на траву, цветы в ней, деревья в саду, речку и небо. — Ты не переживай.
— Я не переживаю, — сказал Костя. — Принести тебе яблок?
— Принести.
Он побежал в глубь сада, выбирая яблоню, и тряханул самую лучшую. Посыпались в траву яблоки, и, когда Костя стал собирать их, появился какой-то болван в очках и с лицом в веснушках и потребовал паспорт. Костя растерялся, не ожидая, что в саду попросят документы. Сразу же он вспомнил про того ненормального парня, который набросился на него вчера с кулаками, и подумал сейчас, что убил его. Чего не приходит в голову, когда собираешь яблоки в саду, и вдруг требуют паспорт. А у этого конопатого под очками веснушки вспотели, он объявил, что разрешается собирать яблоки только колхозникам, и продолжал выяснять насчет паспорта. Костя выбросил из карманов яблоки и сделал вид, что ищет паспорт, сожалея, как все глупо получается, и почувствовал, что счастье буквально уплывает у него из рук. Тут еще один жлоб подошел, грызя яблоко. Увидев, что Костечка готов расплакаться, он подмигнул конопатому.
— Иди, — тот похлопал Костю по плечу, — но больше чтобы не попадался, а то…
Выбравшись из сада, наш герой не заметил улыбочки на лице у Дуси.
— А яблоки? — спросила она, и Костя начал объяснять, что потребовали паспорт. — Смотри, они смеются над тобой, — показала девушка, — и машут, чтобы вернулся. — Но Костечка не мог головы поднять и побрел дальше. — Они кричат, что пошутили, — Дуся догнала его. — Иди, принеси яблок!
На этот раз, сворачивая с дорожки в сад, Костя опять вспомнил сон, где папа и мама жгли во дворе ночью костры. Опять ему стало больно и обидно, что родители забыли про него, и наконец догадался, почему забыли, — потому что он познакомился с хорошей девушкой и у него все будет с ней хорошо, но Костя захотел, чтобы папа и мама, собравшись с родственниками во дворе, и о нем так поскорбели, как и о его братце с Варькой.