С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

«Мы все уселись вокруг огромного стола, который освещался стоящей по центру красной лампой. Тут же включился магнитофон, который начал воспроизводить странную мелодию. Мы положили руки на стол, касаясь пальцами соседей справа и слева. Старуха впала в транс, а затем сидящие начали задавать ей вопросы. Все это было достаточно отвратительно. Все они хотели узнать, черт бы их побрал, относительно своей смерти. Хозяйка же могла ответить только «да» или же «нет». Когда стол повернулся ко мне, я спросил, как заработать много денег. Все, кто сидел вокруг стола, были в шоке. В соответствии с их понятиями, я должен был задать вопрос, аналогичный их вопросам. Даже этот чертов стол замолчал, перестал двигаться. Чревовещательница умолкла. Она медленно поднялась со своего кресла. Люди тоже повскакивали и сгрудились вокруг нее. Я тоже поднялся, понимая, что сказал что-то не то. Это был конец сеанса. Я вышел в холл, чтобы забрать шляпу. Когда я поднял ее, в моем мозгу вдруг отчетливо прозвучал мужской голос, так же ясно, как я слышу тебя: «Тикки, ты хочешь заработать большие деньги, но ты должен быть терпеливым. Это, возможно, займет годы, но ты получишь их». Я был очень удивлен, так как никого не видел в холле. Я подумал, что все это мне почудилось, но когда я пришел домой, то понял, что все было на самом деле, — Тикки замолчал и глянул на Алджира. — Ты думаешь, я сошел с ума, не так ли?»

«Я думаю, ты пьян», — ответил тот.

После того случая Тикки никогда больше не вспоминал о прорицании. Алджир был уверен, что все это родилось в пьяном мозгу карлика, но отступать уже поздно.

До слуха Алджира донесся шорох. По дороге кто-то шел. Алджир был уверен, что это Норена. Она шла по дороге медленно, спокойно, время от времени озираясь по сторонам. Алджир напрягся и сидел неподвижно, не сводя с Норены взгляда. Вдруг девушка почувствовала чье-то присутствие. Она остановилась и стала осматриваться. Алджир заметил смятение на ее лице. Она была готова в любой момент сорваться с места и броситься к морю. Тогда он выскочил из кустов и бросился прямо к ней. Норена пыталась бежать, но он сгреб ее в охапку и привлек к себе. Алджир надеялся, что легко справится с девчонкой, но едва удержал ее в руках. Обезумевшая от страха, девушка отчаянно сопротивлялась. Она не кричала: Алджиру удалось зажать рукой рот и нос. Правой рукой он держал ее за горло, а левой давил на сонную артерию. Норена, казалось, взбесилась, когда почувствовала, что ей приходит конец. Дико изгибаясь, она едва не вырвалась из рук Алджира, но он удержал жертву непреодолимым захватом, повалил девушку на землю, сжал горло уже двумя руками. Тело ее еще продолжало вздрагивать, но жизнь вытекала тоненькой струйкой. Ноги дергались в конвульсии — это были предсмертные судороги. И вот глаза закатились и застыли, уже ничего не видя.

Алджир поднялся. Его сердце готово было выскочить из груди. Он двинулся прочь, тяжело переставляя ноги, и уселся у дерева. Так он просидел несколько минут.

Наконец-то, дело сделано! Алджира охватил озноб. Если бы он знал, что все произойдет таким образом, то никогда бы не взялся за подлую работу! Никакие посулы, даже все золото мира, не подвигли бы его на подобное злодейство. Но что теперь от этих раскаяний!..

Алджир посмотрел на часы. Они показывали 8.40.

С огромным трудом Алджир поднялся на ноги и пошел к «бьюику». У машины он огляделся и прислушался. Достал бутылку виски, почти наполовину осушил ее. После этого направился к своей жертве.

Стараясь не смотреть на лицо девушки, он поднял тело и взвалил себе на плечи. Он не ожидал, что ноша будет такой тяжелой, и с трудом дотащился до машины.

Положив труп на заднее сиденье, Алджир уселся за руль и поехал в дюны, где снова вытащил тело и, прихватив одной рукой лопату, понес убитую к ближайшей дюне.

Он еще раз внимательно огляделся, опустился перед девушкой на колени и принялся ее раздевать. Задача была не из легких, но это было необходимо сделать. Тикки приказал: «Снимешь с нее одежду, на одежде метки колледжа — это улика».

Алджир измучился физически и морально, снимая белье. Пот заливал ему глаза. Наконец, все было закончено. На посиневшей шее висел крестик на толстой золотой цепочке. Алджиру было неприятно прикасаться к нему. Он был католиком, но ни во что не верил: ни в Бога, ни в черта. Сорвав крест с цепочкой и спрятав его в карман, Алджир сделал из одежды узел, подобрал лопату и принялся закапывать в песок голое мертвое тело. Закончив, убийца уселся в машину и умчался прочь.

В 8.45 утра Фред Хесс подошел к офису капитана Террела.

Капитан Террел сидел за столом, а сержант Бейглер устроился на подоконнике. Оба пили кофе.

— Ну, что там у тебя, Фред? — спросил Террел, придвигая кофейник и кивком головы указывая на кресло.