С/с. Том 7

Роулинг со вторым инспектором в этот момент устроили небольшой совет, после чего тот направился к последнему гаражу. Корридон замер и стоял не дыша до тех пор, пока не услышал удаляющиеся шаги. После этого он снова приоткрыл дверь. Роулинга уже не было, но его товарищ, видимо, решил сторожить до победного конца. Началась пытка ожиданием. Через некоторое время полисмен повернулся спиной, и Корридон мгновенно выскользнул за дверь. Идя к воротам, он каждую секунду ожидал услышать позади окрик и еле удержался, чтобы не оглянуться.

Едва только он почувствовал себя в безопасности, как тут же свернул и быстро направился в сторону Гайд-парка.

На высоких воротах, выкрашенных в зеленый цвет, красовалась дощечка с лаконичной надписью: «Студия Чейн-уолк».

Корридон остановился перед воротами, посмотрел направо, налево, осторожно поднял крюки вошел. Перед ним был небольшой дворик, вымощенный камнем. Небольшие коттеджи располагались полукругом, словно яхты в парадном строю. Лишь один коттедж портил строй, и оставалось думать, что это неудачное расположение было задумано архитектором, который решил построить четырнадцать студий, но в последний момент получил заказ на пятнадцатую, а поскольку все места были уже заняты, ничего не оставалось, как соорудить студию под номером 2А подальше от людских глаз, в глубине двора.

Корридон прошел по дорожке к входной двери, выкрашенной в синий цвет, и позвонил. Засунув руки в карманы, с чемоданчиком у ног, он терпеливо ждал. Голова его была пуста. Он абсолютно не знал, что сказать сестре Мэллори, и рассчитывал, что в последний момент в голову придет какая-нибудь связная мысль. Теперь, греясь на солнышке и отбрасывая тень на белую стену дома напротив, он чувствовал, что его охватывает нетерпение.

Дверь отворилась, и молодая девушка появилась на пороге. С первого взгляда он почувствовал разочарование. Он почему-то ожидал увидеть девушку типа Риты Аллен. А в этой не было ничего обольстительного. Небольшого роста, худенькая. Он сразу охватил взглядом ее тонкие руки, миниатюрное, но сильное тело. У нее были каштановые, коротко подстриженные волосы, скромное платье. Голубые глаза смотрели приветливо. Девушка улыбнулась.

— Добрый день, сэр, — сказала она спокойным чистым голосом. Улыбка не сходила с ее лица, и Корридон почувствовал, что он ей не неприятен. Она была с ним приветливой и ожидала, что он ответит тем же. Эта спокойная, без апломба девушка, с большими честными глазами и гибким телом, выбила его из колеи. И то, что он сказал, он не сказал бы никому другому, так как в ней было нечто такое, что располагало к откровенности.

— Я ищу вашего брата, Брайана Мэллори, — немного смутившись, проговорил он. — Вы ведь в самом деле его сестра, не так ли?

Улыбка погасла, краски на лице поблекли.

— Брайан… Как, разве вы не знаете? — она говорила таким тоном, словно Мартин был старым другом Брайана или она принимала его за такового. — Но ведь Брайан мертв… Уже около двух лет.

Глава 7

Отель «Энфилд» на Бревери-стрит не имел ничего общего с отелями высшего разряда. Зажатый, как сэндвич, между магазином фотопринадлежностей и экскурсионным бюро, он имел вход, как в обычном доме, без всякой вывески. Название было выгравировано на стеклянной двери, но так неразборчиво, что его невозможно было прочесть. Позади двойной двери находилась крутая лестница с обитыми медью ступеньками. На верхней площадке без всякой надобности висел занавес из пыльных бус, и они противно звякали при малейшем дуновении ветерка. По другую сторону занавеса находился маленький квадратный салон — темный, скупо меблированный шестью креслами, тремя столами из бамбука и двумя анемичными пальмами в медных горшках.

«Контора директора» находилась за салоном. Надпись на двери гласила: «Строго частное» и немного ниже: «Вход воспрещен». В двери была вырезана узкая щель в виде смотрового окошка. В этом окошке после продолжительного стука и ожидания можно было спросить комнату, получить ключ от нее, не видя при этом ничего, кроме черного неряшливого корсажа да рук женщины — жены владельца отеля. В нескольких метрах от конторы еще дверь — «Салон, предоставляемый в распоряжение джентльменов и леди, проживающих в отеле». Комната эта была еще беднее и пыльнее, чем та, которая предоставлялась для проживания, и там всегда стоял спертый воздух. «Салон» имел два окна, никогда не мытых, но позволявших видеть улицу. Сквозь них с трудом проникал свет. Две чахлые пальмы возвышались по обе стороны пустого камина. В темных углах с трудом можно было различить вытертые кожаные кресла, расставленные попарно.