С сердцем не в ладу

— Лучше договорись с Мелио. Тебе нельзя уходить со сцены. Вспомни, что ты мне только что сказала: тебе нужна публика.

— Это ничего не изменит, — заметила Ева. — Кто-то догадывается о том, что случилось на самом деле. Может быть, и Мелио.

Аккордеонист томно выводил «Наш дом». Ева скинула платье.

— Слишком уж они обрадуются, если им удастся уничтожить меня.

— Но если ты откажешься, сама же будешь на меня сердиться.

Она погасила верхний свет. Теперь от них остались только тени, сплетающиеся в темноте. Они скользнули в постель, нашли друг друга и застыли. Фожер продолжал жить там, в ночи, где время от времени проносились редкие машины.

— Назови мне самых близких друзей твоего мужа.

— У него было не так много друзей. В основном приятели, деловые знакомые.

— Мелио, Брунштейн, Блеш. Кто еще?

— Вроде все. Еще у него есть брат в Лионе. Гамар, продюсер. Впрочем, я уверена, что он был с ним не так уж близок. Знаменитости не нуждаются в друзьях.

Аккордеон смолк. Поставили другую пластинку, и Ева узнала свой голос. Она пела «Ты без меня».

— Жалко будет, если ты все бросишь, — сказал Лепра.

Ева задумалась.

— Ты правда так считаешь?

— Прошу тебя.

— Я позвоню завтра Мелио.

Лепра обнял ее. Они уже не слышали музыки.

Утром они взяли такси и вернулись в город. Ева попросила Лепра подняться вместе с ней. Она хотела позвонить в его присутствии. Лепра взял отводную трубку. На том конце провода тут же раздался голос Мелио.

— Я подумала, — сказала Ева. — Мне кажется, вы были правы, господин Мелио. Я согласна исполнить песню своего мужа.

Мелио молчал.

— Алло, вы слышите? Я согласна…

Мелио кашлянул.

— Я очень сожалею, — начал он. — Я пытался дозвониться вам вчера вечером, но вас не было… Я уже подписал контракт.

— С кем?

— С Флоранс Брунштейн.

Ева повесила трубку.

— Кто-то хочет нас погубить, — сказала она.

Глава 5

Лепра смотрел на свои пальцы, скользящие по клавишам. Его считали талантливым. Ева удивлялась легкости его игры. Но настоящий талант не в руках! Талант!.. Лепра остановился, взял сигарету из пачки, лежавшей на рояле рядом с блокнотом и карандашом, которыми он никогда не пользовался. Он вспомнил, как импровизировал Фожер: он наугад нажимал пальцем на клавишу и долго вслушивался в замирающий дрожащий звук… Склонив голову набок, прищурив левый глаз из-за сигаретного дыма, он ждал… Лепра дотронулся до клавиши, помедлил. Ничего… Когда он так уходил в свои мечты, им сразу завладевала Ева.

«Надо дать себе волю, — говорил Фожер, — песни уже где-то существуют, готовенькие. Они смотрят на вас, понимаете? Это как кидать хлеб птичкам». Лепра с отвращением оторвался от рояля, прошелся по комнате, выглянул в окно, потом недоверчиво посмотрел на себя в зеркало. Бесплоден! Вот и все. Просто пуст. К тому же Фожер еще был по-своему великодушен и добр. Ну что же, остается только работать, чтобы стать виртуозом из виртуозов… Лепра подошел к роялю, закрыл глаза и, покрутив пальцем в воздухе, опустил его, словно тянул жребий. Раздался красивый низкий долгий звук. «Фа»… А что теперь? «Фа» и «фа», ничего больше. Что может эта «фа»? Полонез, баллада, концерт… Но разве скажешь с ее помощью: «Мне грустно, я ревную, мне скучно, я Лепра»?

Он проиграл стремительный пассаж, трудный, блестящий, вышел на бетховенскую фразу, которую исполнил с истинным мастерством, но наслаждение испытал лишь в пальцах, на сердце было пусто. Тут зазвонил телефон.

— Алло, это ты, Ева, милая… Я играл…

— Ты читал газеты?

— Нет, а что?

— Эта дрянь Флоранс торжествует победу.

— Из-за этой песни?

— Ну да.

— И пусть. Нам что за дело?

— Как это — что за дело? Эту песню уже все поют!

— Извини, но я не понимаю…

— Скоро поймешь.

Она бросила трубку. Лепра пожал плечами. Плевать ему было на песню. Словно бросая вызов, он проиграл ее по памяти, выводя мельчайшие оттенки, с вариациями, даже приукрасив ее фиоритурами. Ну хорошо, это действительно здорово, но, в конце концов, песня как песня… Нет, он не сдастся… Он накинул пиджак, спустился за газетами и прочел тут же на улице. Ева не преувеличила: «НОВАЯ ЗВЕЗДА», «ВЫСТУПЛЕНИЕ ФЛОРАНС БРУНШТЕЙН СТАЛО ОТКРЫТИЕМ», «РОДИЛАСЬ ВЕЛИКАЯ ПЕВИЦА»…

Он поднялся к себе и позвонил Еве.

— Дорогая, это я. Я прочел газеты… Конечно, Флоранс победила… Но и ты не проиграла.

Он слышал учащенное дыхание Евы.

— Вас все равно нельзя сравнить. Я ставлю себя на твое место, я понимаю, тебе больно. Но, по-моему, мы все-таки…

— …преувеличиваем?

— Не исключено. Давай пообедаем вместе. Нам надо все обсудить.

— Давай, — сказала она без особого энтузиазма.

— Я заеду за тобой или ты приедешь сама?

— Сама. У «Фигаро».

— До скорого, милая.