С субботы на воскресенье

— А между тем мы такие же люди, как все. И в наших мозгах нет электронно-вычислительных автоматов, которые с молниеносной быстротой выдавали бы желаемый результат.

Березова смущенно опустила глаза, нервно завязала ремень сумочки узлом.

— Не обижайтесь, пожалуйста. У меня часто язык опережает мысль, — виновато сказала она и сразу спросила: — Я больше не нужна вам? Можно ехать домой?

— Можно.

Едва Бирюков проводил Березову, раздался протяжный звонок междугородной. Звонил Стуков.

— Здравствуй, Антоша. Как дела? — спросил Степан Степанович.

— Как у водолаза, — пошутил Антон. — Иду ко дну, настроение бодрое.

— Готовься к всплытию, — в тон ему проговорил Стуков. — Интересные фактики появились.

— Какие?

— Отыскалась третья бритва, а наша экспертиза установила хозяина тех пальчиков, которые отпечатались на сигаретной пачке, найденной в магазине, помимо пальцев Мохова.

— Серьезно, Степан Степанович?! — обрадовался Бирюков.

— А ты как думал… — Стуков помолчал. — Смотри, чтобы от успеха голова не закружилась. Работа еще предстоит большая.

— Я понимаю, но все-таки… Кто же он, этот хозяин? Где бритву отыскали?

— Сведения не для телефонного разговора. Потерпи немного.

— Понимаю. У меня здесь тоже кое-что дополнительно появилось. Светлана Березова не зря в райцентр приезжала.

— Это обсудим при встрече, тем более, что возникают новые предположения. Сейчас тебе надо срочно побывать в районном узле связи и узнать, кто вчера вечером оттуда отправил телеграмму на имя Айрапетова Игоря Владимировича — племянника Семенюка.

— Не иначе, Бураевская, — тотчас высказал предположение Антон, вспомнив, как Бэлла забегала в узел связи за Тоськой.

— Николай Петрович Бураевскую не знает. Говорит, кроме Чурсиной, никого знакомых в райцентре у него нет. Знакома Чурсина и Игорю Владимировичу, но… Лида отравилась утром, следовательно, вечером того же дня дать телеграмму никак не могла. Кстати, как с ней дело?

— Беременность двенадцать недель.

— Веселенькая история… — Степан Степанович присвиснул и, заканчивая разговор, посоветовал: — С телеграммой не откладывай. Сходи в узел связи сейчас же. Как разберешься, сразу выезжай ко мне, кажется, цепочку нащупали.

Найти телеграмму в узле связи было парой пустяков. В предыдущий день их всего отправили из райцентра не больше сотни. Бирюков, начав с конца, стал перебирать заполненные разными почерками телеграфные бланки и через несколько минут отыскал то, что нужно. Телеграмма, адресованная в Новосибирск Игорю Айрапетову, была написана крупным разборчивым почерком. В самом низу ее, где пишется адрес отправителя, стояла фамилия Бэллы.

14. Оригинальное замужество

Пришлось несколько раз продолжительно нажимать на кнопку звонка, прежде чем Бураевская открыла дверь. Увидев перед собою Бирюкова, она растерялась:

— Ты?.. Ты ко мне?..

— Можно?

— Пожалуйста!

Антон шагнул в дверь. Бэлла, словно не зная, куда его усадить, начала переставлять стулья, заметалась по квартире, будто пойманная в клетку птица. Он сам выбрал место, сел у стола. Она присела напротив, но мигом вскочила и закрылась в спальне. Уже оттуда проговорила:

— Извини… Одну минуточку, надо по-человечески одеться.

— Никого там не прячешь? — вроде бы шуткой спросил Бирюков. — Разволновалась, как будто невесть какой знаменитый или долгожданный гость явился.

— Боже мой! Совершенно тебя не ждала. Наверное, ужаснулся моего вида? Ну, чисто деревенская баба.

Антон внимательно посмотрел на Бураевскую, когда она, переодевшись, вышла из спальни, и без обиняков спросил:

— Скажи, Бэлла, ты знаешь Игоря Айрапетова?

Лицо Бураевской вспыхнуло и медленно стало блекнуть. В округлившихся голубых глазах застыло недоумение.

— Игорь Айрапетов мой бывший муж, — почти шепотом ответила она.

— Почему же ты говорила, что вчера на вокзале в Новосибирске встретила Николая Петровича Семенюка впервые? Ведь Семенюк — родной дядя Игоря Айрапетова.

— Каюсь, солгала.

— Зачем понадобилась эта ложь?

Бураевская посмотрела на Антона. Лицо ее опять покраснело.

— Дело в том, что замужество мое было… несколько оригинальным. — Она опустила глаза и замолчала.

Бирюков терпеливо ждал, зная, что в подобных случаях преждевременно сказанное слово может насторожить и замкнуть человека, решившегося на откровенность.

— Ты не поверишь… Это со стороны, вероятно, очень странно, — помолчав, заговорила Бураевская, — но мы с Айрапетовым были знакомы лишь один вечер, а прожили вместе всего четыре дня. Дядя Игоря находился в то время в больнице. Собственно, Николай Петрович и не знает, что его племянник был женат. Если, конечно, наши отношения с Игорем считать женитьбой, — Бэлла опять помолчала, коротко глянула на Бирюкова. — Извини, но… Почему я должна тебе это рассказывать? С чего ты вдруг заинтересовался моим прошлым?

— Меня интересует Айрапетов.

— Игорь сделал что-то?

— Трудно сказать.

— Значит, в электричке ты оказался со мной рядом не случайно?

— Разве это имеет значение? — чуть улыбнулся Антон.

Бэлла ладонями обхватила локти, поежилась, словно ей вдруг стало холодно, и спросила тихо, с упреком: