S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3 (СИ)

Отец радовался. Искренне. Тело наливалось силой, то страшное беспамятство и слабость почти полностью ушли. Он чувствует, ощущает снова этот мир, а не только слепую ярость и жажду крови. Он снова силён и главное, он не один. И Медоед радовался вместе с ним. Парень ощущал, в душе осталось уже совсем немного той холодной пустоты, того гнетущего, топящего уныния, которое поглотило его с головой после смерти матери. Первой, кто начал заполнять эту пустоту, стала Рита. Нет. Не она, подумал Медоед, Рита сбила, сшибла, снесла в Бездну, в Пекло, взорвала своим безудержным напором какую-то печать, замок, на который он сам заперся от всего мира. Заполнять пустоту в душе начала Анжелика. Да, именно она. А теперь и отец. Дима радовался так же, как и Горец. Радовался, видя, как отец снова "расправляет" плечи, выпрямляется и сбивает ржавчину со своего душевного стержня. Горец зажигал души, на самом деле. Дима так не мог, но это не напрягало, у него другое предназначение, другой Путь. Хотелось, конечно, идти этим Путём рядом с родными. С отцом. Но, что-то в глубине души, в самых потаённых уголках, твердило, это нынешнее спокойствие тоже ненадолго…

— О чём думаешь, сын? — спросил Горец.

Они уже почти подошли к Дому. Дима не знал, говорить или нет о своих тревогах. Затем плюнул и рассказал:

— Тревожно немного… ждёт нас что-то впереди, нехорошее.

Отец приблизился, положил руку на плечо, чуть сжал.

— Не думай об этом сейчас. Давай насладимся спокойствием, пока оно ещё есть.

— У тебя тоже..?

Горец устремил свой взгляд вдаль, снова посмотрел на сына, сказал:

— Тучи сгущаются, я это ощущаю. Но буря пока не близко…

***

После этого первого выхода, выбирались на вылазки уже каждый день. Ходили недалеко, буквально чтобы уже вечером или ночью вернуться Домой. Вторая рука всё лучше слушалась Горца и он уже мог держать и ложку и нож и даже свой второй серп. Но сил в кисти было ещё недостаточно. Однако, с каждым днём их прибавлялось и каждый день он с сыном тренировался. И очень радовало, что Дима не забыл его уроки. Конечно, сравниться во владении именно мечами с Горцем не мог, но вот на ножах перебивал в десяти поединках из десяти. Это и рукопашки касалось. Горец при всей свой силе и быстроте попросту не умел драться, как сын. А если Дима ещё и Дар свой активировал, то можно сразу самому себе ломать шею посредством нырка головой вперед с места в твёрдую поверхность, потому что в этом случае с сыном справиться без применения уже своих Даров вообще нереально.

Так же Горец всё время пытался нащупать и свои новые Дары. В состоянии транса он их видел, но вот осознанно активировать не получалось, как и понять, что они делают. Единственным успехом стала только активация ещё одного спектра сенсорики. Он мог ощутить на расстоянии около ста метров биение сердец живых существ, ток их крови и проходящие по нервам импульсы. Огромное подспорье эмпатии, если вдруг найдётся тварь, умеющая закрывать эмоциональную сферу.

Вечер, почти уже ночь. Они сидели на крыльце Дома, пили чай после ужина. Разговаривали о грядущих делах. Настала пора возвращаться в Гвардейский. Здесь, по сути, уже нечего делать. Горец практически восстановился, рука уже вполне нормально ощущалась. Ноги восстановились уже давно. Вообще, двинуться в путь можно было уже как дня три, но что-то держало, будто не давало уйти, словно они здесь ещё не всё закончили. Оформить в осознанную мысль это ощущение не удавалось ни Диме, ни Горцу.

К дороге они были готовы. Запасов еды оставалось на день, так что в Доме не придётся ничего оставлять. А в остальном, всё своё с собой. А чего нет, найдут в пути.

— Ну что, завтра идём? — спросил отец.