S-T-I-K-S. Черный заповедник (СИ)

- Интересная была у тебя бабка, белянка. Ну, не злись. Я сама владею своим Даром чуть больше полгода. Из стаба не вылезаю, даже гороха не ем. А значит, он почти не развивается. Была бы поумелее - прощупала тебя шустро и незаметно.

Яна не сразу нашлась, что ответить.

- Ну, так что тебе все-таки понадобилось у меня в голове? - наконец спросила она, за неимением другого занятия, продолжая орудовать ножом.

Надя сдвинула красивые тонкие брови.

- Хотела узнать, правду ли ты сказала о вас с Вадькой. Похоже, что все-таки правду. Нет, ну в самом деле. Серьезно не видишь, как он на тебя смотрит?

Яна неопределенно пожала плечами.

- Не слепая. Но он же просто смотрит. Говорить ничего не говорит.

- И не скажет. Это же Вадька. Он после своей Оксаны так больше никому ничего и не сказал, - неудачливая ментант запястьем убрала со лба упавшую прядь волос. - И не смотрел ни на кого. Целых семь лет, с тех пор как нас занесло сюда. А теперь смотрит на тебя. Я серьезно, не понимаю. Да, он молчит, как дурак, но ты-то - тебе совсем нечего ему сказать? До сих пор не разглядела, что он за человек? Он тебе что, не нравится?

Гостья бросила последнюю картофелину в миску, заляпав столешницу.

- Нравится. Спас мне жизнь не один раз. Я ему благодарна. И Сереге благодарна. Если бы не они - я бы сюда не добралась. Но...

- Что? - не удержалась Надя, поскольку Янино ноканье явно затянулось. Хозяйка дома тщательно промыла мясо, бросила его в здоровенный казан. И, прикрыв тот крышкой, обернулась к гостье. - Что не так? Вадим не человек - поэтому?

Яна качнула головой.

- Нет, не поэтому.

- Тогда что? Только не говори, что типа он этого не хочет. Я его знаю, как облупленного - хочет, только предложи. Ну?

Яна непритворно вздохнула.

- Тебе лук нарезать не надо?

- Надо, - Надя отклеилась от стола, о который опиралась задом, и полезла в мешок под холодильником. - Я нарежу. Ты пока говори.

- Да нечего тут говорить, - гостья досадливо поморщилась. Прямолинейная и назойливая собеседница ее порядком допекла. Но, хотя жена Сереги лезла конкретно не в свое дело, Яна чувствовала себя достаточно обязанной, чтобы все-таки поддерживать разговор. - Забодала ты меня своим Вадимом. Все они... сначала «ути-пути» - а потом «гав-гав-гав». Не нужно мне этого больше.

Серегина жена бросила на нее слезящийся взгляд и вытерла под носом рукавом. Не помогло - лук, который она нарезала, продолжал делать его коварное дело.

- Что, обжигалась с мужиками?

Яна не ответила. Впрочем, Наде ее ответ был и не нужен.

- Я тебе еще кое-что расскажу про Вадьку, а ты сама потом подумаешь, кого считаешь не нужным.

Гостья мотнула головой.

- Может, хватит, Надь? Я не то, чтобы люблю все эти... разговоры. Да и, прости, не твое это дело.

- Хватит так хватит, - Серегина жена ссыпала лук в казан и тщательно перемешала его с пустившим дух мясом. Унюхав этот запах, Яна вдруг поняла, что не так уж плотно и поела, и вполне готова повторить. - Только я думала, что тебе было бы интересно узнать, как Вадька стал квазом. О, кстати, и вот еще что. Подожди-ка...

Она сорвалась с места и вылетела из кухни. Однако, не успела изумленная Яна и пары раз хлопнуть глазами, как Надя уже вернулась и ткнула в Янины руки большую фотографию в рамке.

- Тебе и это не интересно?

На фотографии, обнявшись, стояли трое. Двое были Яне знакомы, хотя Серега и Надя с заметно выпиравшим животом выглядели гораздо моложе своих теперешних лет. Третьего, высокого и коротко стриженного светловолосого парня с худым серьезным лицом ей раньше видеть не доводилось.

И только миг спустя она поняла, кого именно видит на этой картинке.

- А как он... Вадим стал квазом? - негромко спросила Яна.

Надя, которая внимательно следила за ее лицом, удовлетворенно кивнула.

- Обычно квазами становятся одинаково. Жрут не то, что надо. Но Вадькин случай - другой.

Она снова помешала в казане и, прикрыв его крышкой, присела напротив гостьи, которая продолжала вглядываться в незнакомое ей раньше человеческое Вадимово лицо.

- Здесь, в Улье, все не так, как там, - Надя неопределенно мотнула головой, но Яна ее поняла. - Улей не щадит никого - ни взрослых, ни детей. И даже если ты вытянешь свой счастливый билет, и останешься человеком, это не означает, что твои дети автоматически тоже будут иммунными. И после того, как наберут вес выше пятнадцати килограмм, не превратятся в чудовищ. Можешь представить, каково это? Поэтому, как правило, детей здесь стараются не рожать.

Яна подняла брови.

- Подожди. А разве у вас нет лекарства от заразы? Вадя же дал Ленке какую-то белую таблетку...

- Вадя дал не таблетку, а белую жемчужину. Когда Серега мне сказал, я чуть не выпала в осадок. Он же берег ее для себя... когда мы поняли, что Улей не хочет моих детей. Белый жемчуг, величайшее сокровище Улья, за которое некоторые готовы мать продать, и которое добывают только из скребберов - это единственное лекарство от заражения. И единственный способ для кваза сделаться обратно человеком. Других способов не существует.

- А тогда откуда у Вадима эта... жемчужина?

Надя грустно усмехнулась.