И вот уже третий день Таня избегала Сенсея. Впрочем, куда там избегала. Её передёргивало каждый раз, как только Сенсей пробовал к ней приблизиться, а в первый привал Таню пробила дикая истерика – девочка оказалась слишком впечатлительной. Да и Сенсей тоже хорош, а сам Платон просто недоглядел – для него картина экстренного потрошения пленного была привычной. Он и сам мог проделать такое с не меньшим эффектом и приблизительно аналогичным результатом. Разве что приёмы использовал несколько иные.
Мур сначала говорил правду, а потом сфинтил и увёл разговор в сторону, а Платон поймал его на вранье. И что с ним надо было сделать? Вот Платон и отдал его обратно Сенсею, а Таня такого кровавого зрелища не перенесла.