S-T-I-K-S. Неадекват. Нереальная реальность

Они с Сергеем специально меняли наконечники болтов. Спортивные для таких целей не подходили. Поэтому ставили, либо отечественные TPR, либо немецкие German Jager с двумя лезвиями, ну и конечно же трехгранные от американской G5: Striker, Montec CS и еже с ними. Основным требованием была не только высокая проникающая способность, но и легкость извлечения. От того, со всякими разными самораскрывающимися и оснащенными стопорами, затрудняющими извлечение снаряда, просто не заморачивались. Смирнов предпочел в качестве основных TPR–1 и TPR–3. По самой простой причине – они в отличие немецких и американских собратьев, были цельными. А это значит – меньше ошметков плоти к ним прилипнет. Пачкаться действительно не хотелось. Самому было мерзко и отвратительно. Мурашки судорожно искали пакеты для рвотных масс. Но он был уверен в правильности того, что делает. Запасы бесконечными действительно не бывают. И не важно, что пойти на корм можно еще до того, как успеешь израсходовать хотя бы половину. В случае нужды, запас пополнить будет неоткуда. Потому отправив мурашей лесом, с хмурым непробиваемым фейсом направился к следующей своей жертве.

Девушкам стало не по себе, Нину вырвало, остальные отвернулись, зажимая рот руками. Лишь Андрей с Сергеем молча направились подбирать боеприпас.

Когда они закончили Олег подал команду двигаться дальше, но за ним пошли не все. Народ был деморализован. Кто-то завис в растерянности. Кто-то поборов колебания все же направился в его сторону.

Тут же раздался голос Павла.

– Вы что их так тут вот так оставите?

– Ну, да. – Зло отозвался Смирнов.

– Ей нужно помочь!

– Кому? Ольге помощь уже не требуется. Вы с Аллой – решили проявить самостоятельность. Вот и будьте последовательными. Проявляйте.

– Но вы же не собираетесь оставить Аллу здесь? Вы должны…

Злость поднялась до критического уровня, перекосив лицо Смирнова. Он оборвал Рыжова, не дав тому закончить.

– Я. НИКОМУ. НИЧЕГО. НЕ. ДОЛЖЕН! – Процедил он сквозь зубы. – И – ДА, собираюсь. Ты же бросил, почему я не могу?

Павел от такого напора попятился. Но к Олегу подошла Татьяна. Почти не проронившая ни слова за все время их бегства, она не выдержала.

– Олег, что происходит? Что за кошмар тут творится? Ты действительно ведешь себя так, будто что-то знаешь. Так объясни, просто и понятно.

От звука собственного имени Олега пробила дрожь. Словно пенопластом по стеклу провели. Такое с ним начало происходить недавно. С того момента, когда Татьяна изменила форму обращения. Раньше она обращалась к нему только по фамилии. Вроде бы должно быть наоборот, обращение по имени всегда означало меньший официоз, но ощущение негатива от понимания этого, не исчезало. Предыдущая форма обращения всегда носила шутливый оттенок, намекающий на отсутствие этого самого официоза. Сейчас же она вдобавок смотрела на него в упор. Ее пристальный напряженный взгляд мог бы пронизать до дрожи кого угодно. И его в том числе. Но не сейчас. Во-первых, он уже дрожал. Точнее – его колотил лихорадочный озноб от переполнявшего тело адреналина, с изрядной порцией злости. Во-вторых, постоянные адреналиновые всплески и ненужные разборки почти превратили его в зверя. В-третьих, он отчаянно искал выход. Он не мог сейчас им ничего объяснить, без присвоения ему официального статуса неадеквата. Всем честным собранием. С песнями, плясками и бубном в придачу. Но он прекрасно понимал, что в происходящем нет вины ни Тани, ни остальных. Поэтому оставалось лишь горько усмехнуться.

Смирнов ответил, не повышая голоса, но так, чтобы слышали абсолютно все.

– Просто и понятно: нас убивают – мы убиваем. Мы стараемся выжить. Я ничего не знаю! Вы же не думаете, что для меня это привычная обстановка? Но обещаю рассказать о своих догадках. Потом, когда доберемся до острова. И если вы сейчас останетесь здесь, то никаких объяснений вам уже не потребуется. Некому объяснять будет. – Он обвел рукой вокруг. – Потому, что если мои догадки верны, то это не жесть. Это лишь тень намека на то, что тут называется жестью. Поэтому кто хочет выжить, быстро уносит ноги вместе со мной и делает то, что я скажу. Кто не хочет – продолжает дискутировать. Это все, что вам необходимо знать на текущий момент. Больше мне сказать нечего.

– Ты ее действительно оставишь здесь? – Подошедшая Нина указала рукой в сторону Аллы. – Это же цинично!

– Это не цинично, а рационально. – Олег с вызовом посмотрел ей в глаза. – Чем ее жизнь ценнее твоей, жизни Ани, Юли или Тани? Она ценнее всех наших жизней?

– К чему такие сравнения?

– Да к тому, что если мы ее возьмем, она станет для нас тормозом. И подставит под угрозу всех. Ты имела возможность в этом убедиться только что. И нам сильно повезло, что тут были только эти, – он ткнул пальцем в брюнетку, – а не те, кто уже должен был бы появиться! Иначе сейчас нас ели бы вместе с ней.

– Но как же жить то с этим? Мы же люди! – вклинилась Нина.

– А вот это и есть ваш выбор: жить или нет.