С тобой? Никогда!

— Я не знаю… — Произнесла я и сглотнула. — Вообще-то, мне нельзя проводить туда никого.

— Брось! Скажешь, что я их лютая поклонница! Не жмись!

Я ей что, сводница? Или сутенерша?

— Посмотрим. — Ответила коротко и развернулась, чтобы уйти.

Но она снова не дала мне этого сделать.

— Эй, Колбаса! — Возмутилась Лола, обогнав меня.

Девушка встала, уперев руки в бока.

— Меня зовут Даша. — Напомнила ей, едва не теряя контроль над собой.

— Да, Даш, прости. — Отмахнулась она. — Так как? После выступления. Договорились? — Взмахнула руками. — Просто автограф, о’кей? Не заинтересуются, тогда ничего страшного. Дай мне шансик, а? Дашк?

— Хорошо. — Выдохнула я.

34

Ярослав

Наверное, я бы никогда не признался, что не отношусь серьезно к выступлениям в клубах. Да, это неплохие деньги, да, иногда на такие концерты собираются настоящие поклонники твоего творчества, но по большей части в зале обычно находится несколько сотен пьяных или обнюханных молодых людей, жаждущих попрыгать, поорать под громкую музыку или вовсе не замечающих происходящего на сцене и полностью поглощенных самолюбованием или едой.

Но сегодняшний вечер был особенным. От нас зависело, как покажет себя это заведение, на какой уровень оно выйдет. И пусть мне было абсолютно фиолетово на Тима и на его репутацию, но я видел, как Даша переживает, сколько сил и энергии она вложила в это дело, как ей важно было видеть результат своих трудов. Для нее я готов был на всё, что угодно.

— Привет, котятки! — Промурлыкала Леся в микрофон и, дождавшись ответной реакции, спросила: — Ну, что, а теперь зажжем?

— Да-а-а! — Ответила толпа.

И пространство над головами собравшихся зажглось огоньками экранов мобильных. Наше выступление снимал каждый, кому было не лень. Двадцать первый век — никто не смотрит музыкантам в лицо, мы уже привыкли.

— Тогда поехали!

Мне хотелось отыскать глазами Дашу, но в полутьме зала сделать это было непросто, к тому же, пора было вступать со своей партией.

— Специальный эксклюзив для гостей клуба «Idol». — Объявила Леся. — Премьера нашей новой песни!

Кто-то завизжал, кто-то одобрительно захлопал.

Наша солистка показала взмахом руки, чтобы ее поддержали еще сильнее, и толпа взорвалась криками. Леся облизнула губы и улыбнулась. Она выглядела эффектно в низко посаженных черных шортах, из-под которых выглядывали ее знаменитые татухи в виде черепов, в короткой истерзанной майке, почти не прикрывающей белья, и с черными обрезанными на пальцах перчатками.

Это была та самая мелодия, что не давала мне покоя годами. Я дотронулся до клавиш, закрыл глаза и почувствовал покалывание в кончиках пальцев. Поехали! Перед глазами снова встал образ Даши: светлая кожа, искрящаяся в лучах золотого солнца, ветер в непослушных светлых волосах, яркая улыбка на самом красивом в мире лице.

Па-па-па-па-а-ам.

Мы идем по набережной. Дашка словно парит над асфальтом. Смеется над чем-то. А я медленно вдыхаю ее запах. Такой родной, любимый, что колет сердце. Я еще не понимаю, что со мной, а сердце знает — она та самая. Я чувствую ее, она — моя музыка. Ее голос проникает в каждую клеточку моего тела, заставляет сердце биться быстрее и… замирать. От волнения, от боли и от восхищения. Она — самое прекрасное, что я когда-либо видел.

Руки лихорадочно перебирают клавиши, а Лесин голос озвучивает мои мысли в хриплом надрыве:

— Вскипает кровь, бегу по инерции,

Земли не чувствую ногами.

Я несу ее в своем сердце

Любовь, распятую годами.

Я не открываю глаз. Я знаю эту мелодию движениями, звуками и каждой нотой, отдающейся в груди. Кончики пальцев больше не покалывает, они буквально горят огнем. Таким ласковым, приятным огнем, от которого согревается душа. Звучат барабаны, поет гитара, умело вплетаясь в звуки синтезатора, а у меня майка пропитывается жаркими капельками пота, которые только что были лишь волнующими мурашками. Мне хорошо, потому что я снова слышу песню сердца.

Несу и верю в этот крест -

Тебя судьба мне подарила.

Из тысяч сломанных мгновений

В твоих глазах любовь светила.

Леся выкладывается на полную. Звучат только музыка и ее голос. Она заводит зал, заставляя его откликаться каждым движением. Она вводит присутствующих в состояние эйфории.

Болят в разлуке крыльев шрамы,

Перешагну обид границы.

Не высоко, но с тобой рядом,

Летаю раненой я птицей!

Играю все быстрее и быстрее, ударяю по клавишам со всей мощью, вкладываю в каждый аккорд свою боль. Синтезатор плавится под моими пальцами, ноты — резкие и мощные, бьют наотмашь. Я весь в них — без остатка. Я — это моя музыка. Даша — моя мелодия. Мы — единое целое.

Крылья ласточки -

Хрупкие, сильные!

Небеса огромные,

Дороги пыльные.

Пусть болят раны старые,

Моя любовь это птица,

Все равно прилечу к тебе –

И всё возвратится!

Всё возвратится!

Гитара взвывает последним аккордом. Он звучит, как мольба. Вторит повисшей над нами высокой ноте, спетой Лесей.