С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II

Сережа Танеев много рассказывал о войне, а также о Келлере. Сегодня у меня был безумно занятой день, и пришлось прочесть массу докладов. Получила телеграмму от командира моего 21-го сибирского полка относительно потерь 13-го – такой ужас, последний из старых офицеров убит и масса тяжело раненных! Кн. Гедройц видела их теперь. Затем я, наконец, получила географическую карту и донесение от моих крымцев, составленное 3 недели тому назад. В сегодняшней вечерней газете в сообщении из твоей ставки упоминается мой дорогой полк. Я очень этим горжусь – мои 2 раненых в отчаянии, что они не там сейчас, когда идет такой горячий бой. Уже час, я должна погасить свет, постараться уснуть и дать отдых своей усталой старой голове. Много бы дала за то, чтобы дорогой и горячо любимый мною человек лежал близ меня, хотелось бы почувствовать ласки своего Солнечного Света.

24 июня.

Сашка В. будет у нас к завтраку, чтоб проститься, так как он возвращается на фронт. Его жена, кажется, в ожидании. Потом у меня будут Нумов, кн. Голицын и Шведов. Только что просмотрела бумаги Танеева и должна встать, чтоб одеться для лазарета.

Сашка завтракал с нами; он уезжает в воскресенье. Нежно благодарю тебя, мой дорогой, за твое милое письмо. Конечно, с радостью приму наших дорогих казаков, как раз думала о том, как бы это устроить (несколько смущаюсь показываться без моего муженька и без Бэби).

Я рада, что Куст. Комитет теперь понял, что ему надлежит делать. Наумов только что долго со мной беседовал. Витте ему сильно помогает – этот человек прямо клад и моя правая рука во всем. В. П. Шнейдер дала полезный совет: они хотят объединить его с Верх. Советом. Прости, что заканчиваю карандашом, в пере больше нет чернил, и я должна скорее кончать (пишу, сидя на балконе). Мы заинтересуем губернаторов и организуем эти кустарные комитеты по всей стране (и для раненых), чтобы развить искусство и вкус, подобно тому, как это делается в моей школе народного искусства. О, мой милый, как много можно сделать, и мы, женщины, можем оказать большую помощь. Наконец, все проснулись и готовы помогать и работать. Таким образом нам удастся ближе узнать страну, крестьян, губернии и быть в действительном единении со всеми. Помоги мне, Господи, быть полезной в этом деле тебе, любимый мой! И они рады работать со мной, ты помог и все наладил тем, что дал мне Верх. Сов. и Млад. и Материнство. Все это вместе обслуживает «народ», в котором наша сила и который душой предан России.

Теперь должна кончать. Осыпаю тебя бесчисленными горячими поцелуями и благословляю. Храни тебя Господь!

Навеки, Ники мой, твоя старая

Женушка.

Ц. ставка. 24 июня 1916 г.

Мое любимое Солнышко!

Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо.

Шт. написал мне об этих вопросах, и вчера я принял Шах. и долго с ним беседовал. Во время нашего разговора разразилась гроза; стало совершенно темно, и недалеко от города ударила молния. Все электрические провода вдруг засветились, как будто огнем, – было довольно жутко! После обеда гроза окончилась, и ночь была спокойная, лил только страшный дождь. Сегодня погода серая и неопределенная – к счастью, стало немного свежее.

Появился Ольгин Мартынов, вид у него хороший, он надеется продолжать действительную службу – настоящий молодец!

Что за чепуху болтают о Сергее? Он сейчас как раз на своем месте! Как можно поставить во главе продовольственного дела Великого князя?

Известия хороши; трудный участок фронта около Галузии, Новоселок, Колок в данное время занимается нашими войсками, которые вытесняют оттуда неприятеля, преследуя его через болотистую и лесистую местность. Благодаря этому наш фронт станет значительно короче, тогда как он до сих пор был сильно изогнут. Войска Щербачева имели значительный успех на фланге, примыкающем к Лечицкому. Теперь я могу сказать, что общая картина стала значительно лучше, чем 12 дней назад.

Считаю жадно дни до нашего свидания – может быть, в начале июля; только б ты не страдала от жары, живя в поезде!

Да благословит тебя Бог, моя любимая!

Нежно тебя и девочек целую и остаюсь навеки твоим

Ники.

Ц. С. 25 июня 1916 г.

Мой любимый!