С царём в Тобольске

— Тем, что солдаты нашего отряда уже не раз мне жаловались, что свитские всюду ходят. Как вы, доктор, этого не понимаете? Вы видите, что кругом происходит?

— Ничего особенного я не замечаю, — отвечает доктор Боткин.

Его ответ поразил меня еще более, чем ответ князя. Впрочем, доктор Боткин, хотя был человек с высшим образованием и уже почтенных лет, тем не менее он жил какой-то своей жизнью, личною жизнью царедворца. Он был очень расположен к Александре Федоровне и часто являлся ко мне с разными от нее просьбами. В данном случае, конечно, он хлопотал по ее просьбе и не мог понять положения дела. Временное правительство само подготовляло зыбучую под собою почву и тем ставило меня в затруднительное положение.

Права и власть Временного правительства постепенно уходили из его рук. Толпы неизвестных лиц в солдатских шинелях бродили по Тобольску. Они с особым ударением произносили: «Кровушку проливали». По городу стали ходить слухи о громадных средствах, привезенных с собою бывшей царской семьей. Была даже попытка организовать ночное нападение на губернаторский дом, но благодаря сообщению, сделанному мне солдатами нашего отряда, нападение не совершилось. Угрожающие же письма по адресу бывшего царя и его семьи становились многочисленнее. Чтобы избавить себя от бесконечных разговоров с Боткиным по поводу прогулок, я кое-что рассказал ему, когда ушел князь Долгоруков.

— Этого я не подозревал, Василий Семенович. Теперь для меня понятно. Почему вы сразу не сказали?

— Я уже не раз говорил вам, сколько угрожающих и порнографических писем адресуется на имя не только бывшего царя, но и его дочерей. Если бы я хоть одно из них дал вам прочесть, то вы бы ужаснулись. Я уже устаю от всего этого и с нетерпением жду Учредительного собрания. Тогда уйду.

— Вы, конечно, не передаете их?

— Странный вопрос с вашей стороны, доктор!

— Извиняюсь, Василий Семенович, я без всякой предвзятой мысли спросил вас об этом, — поправился Боткин, заметив мое возмущение. — Теперь я больше не буду настаивать на своей просьбе.

Препятствия

За несколько дней до беседы с доктором Боткиным произошла довольно скверная история, которая чуть-чуть не разыгралась в драму. Из дворцового ведомства по просьбе бывшей царской семьи были посланы вещи, мебель и ковры, принадлежавшие бывшей царской семье. Сопровождать их командировали какого-то военного, который, по-видимому, даже плохо был осведомлен о том, что находится в ящиках, а дворцовое ведомство не снесясь с Тобольском, где недель пять-шесть назад был винный погром, отправило несколько ящиков вина. Пока кладь шла в вагоне, все обходилось благополучно, но вот при перегрузке с железной дороги на пароход в городе Тюмени один ящик разбился, и из него запахло вином. Один из пассажиров, солдат-тыловик, сразу «унюхал», как он потом рассказывал, сообщил своим товарищам, тоже тыловикам. По прибытии в Тобольск они пустили утку, что вино везется для офицеров отряда особого назначения, охранявшего семью бывшего царя.

Ко мне явилось несколько солдат-тыловиков, в том числе и «унюхавший», в сопровождении нескольких из нашего отряда. Выслушав, в чем дело, я распорядился послать офицера со взводом солдат охранять кладь на берегу, где она была сложена. «Унюхавшему» тыловику очень это не понравилось. Он начал агитировать тут же против нашего отряда — особенно против офицеров.

— Вы что хотите?

Нас, солдат, за выпивку в часть отправляют… у купцов вино уничтожают, а офицерам из дворца… — заговорил «унюхавший».

— Не говорите вздора, — перебиваю я, — привыкли всякие выдумки распространять. Чтобы уличить вас, я сейчас же вызову милицию. Откуда вы взяли такие сведения?

Толпа растет все более и более, все из пришлых солдат (может быть, даже и не солдат), которых за последнее время в Тобольске скоплялось до 2000. Это все демобилизованные, пробиравшиеся домой. Порою они осаждали губернский комиссариат и городскую управу, требуя отправки, подвод и продовольствия… Многие выкрикивали: «Мы кровушку проливали на фронте!» На самом же деле, судя по их бумагам, это были тыловики. Чтобы быстрее добиться их успокоения, я действительно послал за городским головой и начальником милиции, явился и председатель Тобольского исполкома врач Варнаков.

— Я не могу допустить хранение такого количества вина в части города, где содержится семья бывшего царя, и так как здесь распущен слух, что вино прислано будто бы для офицеров нашего отряда, предупреждаю, что это ложь, и впредь до официального выяснения, кому назначалось это вино, прошу милицию принять его на хранение.

— Я не могу, господин комиссар, это сделать. Народ узнает, нас разгромят, — запротестовал начальник милиции.

— Городская управа — тем более, — говорит председатель управы.

— Господа, вы можете сдать вино в больницы.

— Больницы не примут. Мы не ручаемся, — заявляет врач Варнаков. — Самое лучшее, господин комиссар, оставить его у вас во дворе. У вас свой отряд.