С царём в Тобольске

Перед отъездом ко мне зашел генерал Васильковский, командовавший Петроградским военным округом.

Вам необходимо взять с собою автомобиль, — сказал он мне.

Я этого не могу сделать, — ответил я.

— Ваше положение обязывает это сделать, — настаивал он.

Я отказывался категорически, объясняя тем, что это безумный расход, совершенно ненужный.

Тогда возьмите карету и пару лошадей.

Я и от этого отказался. Так мы и расстались.

23 августа, взяв с собой помощника и одного солдата, я выехал из Петрограда. Подъезжая к Тюмени, я из газет узнал об инциденте с генералом Корниловым. На станциях на всевозможные лады толковали это событие. Не имея проверенных сведений, я в разговорах со своим помощником воздерживался от категорических суждений, тем более что генерал Корнилов мне не был известен ни с какой стороны, а отношения его к Керенскому мне казались тогда хорошими. Во всяком случае, история с Корниловым вызвала повсюду какую-то особую тревогу и напряжение. В город Тобольск мы прибыли 1 сентября 1917 года. Пребывание там бывшего царя с семьей вызвало усиленный караул на пристанях, и ко всем приезжающим относились с большой подозрительностью. Караульные местного гарнизона строго просматривали документы, и при малейшем сомнении пассажиры отправлялись в милицию для выяснения личности. Так как я не показал всех своих документов, то и меня постигла судьба отправиться с милиционером в милицию. Но в милицию я отказался ехать, заявив, что мне надо сначала явиться к начальнику отряда по охране бывшего царя. Милиционер исполнил мое требование и заехал со мною в дом Корнилова, где проживал начальник отряда полковник Кобылинский, уже предупрежденный о моем приезде телеграммой.

Встреча с Кобылинским произвела на меня очень хорошее впечатление. Я передал ему пакет от Керенского и предъявил свои документы.

— Мы давно ждем вас, — сказал он. — А вы можете нас оставить, — прибавил он, обращаясь к милиционеру.

На пароходе у меня остались вещи и ждут два спутника, — заявил я.

— Мы сейчас посмотрим, куда вас поместить, потом отправимся на пароход. Здесь с помещением имеются затруднения.

Он показал мне две комнаты: одну для меня и другую для помощника. Мы поехали снова на пристань за вещами и моими спутниками. Караул из местного гарнизона снова потребовал у меня документы, в ответ на это требование полковник Кобылинский предъявил свои документы, и все разговоры сразу прекратились.

Наконец я и мои помощники водворились в доме Корнилова, как раз напротив губернаторского дома, где проживала семья бывшего царя. В мое распоряжение были предоставлены две небольшие комнаты: одна для меня лично, другая для канцелярии.

Первая встреча с бывшим царем Николаем II

2 сентября я отправился в губернаторский дом. Не желая нарушать приличия, я заявил камердинеру бывшего царя, чтобы он сообщил о моем прибытии и что я желаю видеть бывшего царя. Камердинер немедленно исполнил поручение, отворив дверь кабинета бывшего царя.

— Здравствуйте, сказал Николай Александрович, протягивая мне руку. — Благополучно доехали?

— Благодарю вас, хорошо, — ответил я, протягивая свою руку.

Как здоровье Александра Федоровича Керенского? — спросил бывший царь.

В этом вопросе звучала какая-то неподдельная искренность, соединенная с симпатией, и даже признательность. Я ответил на этот вопрос коротким ответом и спросил о здоровье бывшего царя и всей его семьи.

— Ничего, слава богу, — ответил он, улыбаясь.

Надо заметить, что бывший царь во все время нашей беседы улыбался.

— Как вы устроились и расположились?

— Недурно, хотя и есть некоторые неудобства, но все-таки недурно, — ответил бывший царь. — Почему нас не пускают в церковь, на прогулку по городу? Неужели боятся, что я убегу? Я никогда не оставлю свою семью.

Я полагаю, что такая попытка только ухудшила бы ваше положение и положение вашей семьи, — ответил я. — В церковь водить вас будет возможно. На это — у меня имеется разрешение, что же касается гулянья по городу, то пока это вряд ли возможно.

— Почему? — спросил Николай Александрович.

— Для этого у меня нет полномочия, а впоследствии будет видно. Надо выяснить окружающие условия.

Бывший царь выразил недоумение. Он не понял, что я разумею под окружающими условиями. Он понял их в смысле изоляции — и только.

— Не можете ли вы разрешить мне пилить дрова? — вдруг заявил он. — Я люблю такую работу.

— Быть может, желаете столярную мастерскую иметь? Эта работа интереснее, — предложил я.

— Нет, такой работы я не люблю, прикажите лучше привезти к нам на двор лесу и дать пилу, — возразил Николай Александрович.

— Завтра же все это будет сделано.

— Могу ли я переписываться с родными?

— Конечно. Имеются ли у вас книги?

— Даже много, но почему-то иностранные журналы мы не получаем — разве это запрещено нам?

— Это, вероятно, по вине почты. Я наведу справки. Во всяком случае, ваши газеты и журналы не будут задерживаться. Я желал бы познакомиться с вашей семьей, — заявил я.

— Пожалуйста; извиняюсь, я сейчас, — ответил бывший царь, выходя из кабинета, оставив меня одного на несколько минут.