С видом на Нескучный

Лина зашла в метро. Как же хотелось домой! И вообще – на черта ей эти эмоциональные встряски?

Второй бывший объявился неделей позже, ну просто как сговорились! Сто лет не было – и вот нате вам, оба и сразу. Бывший любовник позвонил без всякого предлога, просто попросил о встрече, и Лина, как всегда, не смогла отказать.

В метро думала – зачем согласилась, зачем? Никаких обид на несчастного Павла давно не было, все в прошлом. Осталась неистребимая жалость, лучше бы себя пожалела. Вот этого она не умела. Зачем согласилась? Послушать очередное нытье, сожаление о том, что они не вместе? А кто виноват? Да никто. Ну не тот человек Павлуша, чтобы принять решение, не из тех, кто способен на поступки. Впрочем, что сейчас об этом? Все давно поросло быльем, боль прошла, сожаление тоже. И если честно – иногда Лина думала: хорошо, что вышло именно так! Хорошо! Еще одного сложного пассажира она бы точно не вынесла.

Он постарел. Здорово постарел, и это сразу бросалось в глаза. Поникший, увядший, растерянный. Рубашка с обтрепанными манжетами и явно несвежим воротничком, старые, сильно поношенные ботинки. Смущенный и виноватый. Впрочем, он всегда и перед всеми чувствовал свою вину, такая натура. Чувствовал, мучился, страдал, вот только выхода не находил.

Сели в кафе, взяли кофе.

– Торопишься? – спросил он, видя, как Лина поглядывает на часы.

– Время есть, – успокоила она его.

Ну да, тактичная, хорошо воспитанная женщина.

Павлик не то что бывший – сразу стал расспрашивать про нее и ее домочадцев. Лина отвечала и думала, как бы поскорее уйти. Тягостно было, тоскливо, а главное – не нужно.

Потом он стал рассказывать про себя. Оказалось, что Павел три года как овдовел. Ну что ж, вполне предсказуемо: немолодая и болезненная жена. Но что он так печален? Вроде бы освобождение?

Жил он с разведенной падчерицей, у которой уже был ребенок, и неженатым пасынком. Признался, что пасынок – парень сложный: с работой плохо, со здоровьем проблемы, и проблемы непростые, парень с психиатрическим диагнозом.

– Несчастный, – вздыхал Павел. – Ну и с женщинами сложности, никого в принципе. А отсюда и прочие проблемы, такой вот замкнутый круг. Да и у падчерицы все не слава богу: неудачный брак, тяжелый развод, непростой ребенок. И на выходе – нервная, неуравновешенная, несчастная женщина.

– Так у многих, – отозвалась Лина. – Так или иначе, с теми или иными вариациями. Нет полностью счастливых людей. Есть люди, довольные жизнью, те, которые сами себя вытягивают.

Он печально ответил:

– Ну ты знаешь, я еще тот оптимист… Плохо мне, Лин. Страшное одиночество. Как я ругаю себя за…

Лина его перебила:

– Павлик, о чем ты! Сто лет прошло! Уж как вышло, не кори себя! Значит, такая судьба.

Господи, это она его утешает! Нет, бежать, срочно бежать. Невыносимо. У Лины закипало раздражение – и да, задать вопрос, непременно задать вопрос: «Павлик, а для чего мы, собственно, встретились?»

Задала. Он растерялся и забормотал всякую чушь, дескать, единственный близкий человек, родная душа, святая женщина. В общем, кому, как не ей. Ну и сдобрил комплиментами, дескать, отлично выглядишь, возраст тебе к лицу. Ха-ха, кому он к лицу, милый? Смешно.

Российская женщина всегда отказывается от комплиментов: «Хорошо выгляжу? Ой, что вы! Вон мешки под глазами! И волосы тусклые. И вообще, о чем вы?»

Лина стала оправдываться, мол, надо бежать. Оправдываться! Вместо того чтобы сказать правду: «Павлик, ты нытик и слабак. Каким ты, Павлик, был, таким, собственно, и остался! Все, ты меня утомил. Будь здоров, и мой тебе совет – найди себе женщину. Простую, скромную, неизбалованную, разведенную или вдовую, таких миллионы! Найди и сойдись с ней, начни новую жизнь. И, наконец, Павлик, перестань всего бояться!»

Он смотрел на нее тоскливо, уныло и обреченно.

– Мы еще увидимся? – спросил он.

Лина посмотрела ему в глаза:

– А зачем, Павлик? Зачем?

Он смущенно развел руками:

– Ну… мы все-таки друзья…

– Друзья? – рассмеялась Лина. – А, это так называется? Нет, Павлик. Мы не друзья. Мы – бывшие любовники. Я твоя бывшая любовница, которую ты оставил. Которая… – От волнения она поперхнулась и закашлялась. – Ладно, не стоит. Ей-богу, не стоит. Удачи тебе! И извини, мне пора!

Она быстро пошла прочь – не оглядываться же, много чести. Да и что она там увидит? Тоскливую, обиженную физиономию? И не жалеть, не жалеть, еще чего! Хлипкий вы народ, мужики! Такие нежные и ранимые! Как вас легко обидеть! Причем всех, независимо от статуса, возраста, характера и психологических особенностей.

Или только ей попадались такие?

Выдохнула Лина только в самолете – свобода! Всю жизнь отдыхала с детьми. Всё, достаточно. В конце концов у них есть мать и есть дача.

Кипр она любила и пару раз отдыхала там с внуками. Кипр не Турция, там все спокойно. Море, вежливый и ненавязчивый народ: греки хватать за рукав и навязываться не будут. Все корректно и сдержанно, бывшая английская колония.