С волками жить

– Рей Соерз, – сказал стопщик.

Хватка у водителя была мягкой и бескровной – словно пожимаешь перчатку.

– Приятно познакомиться, Рей. Мне нравится человек, которому недостает курса. Мне нравится ваша честность. Мы – последние бизоны, мы, честные люди. Может, мы и не знаем, куда едем, но хотя бы знаем, где были.

Стопщик сообразил, что водитель открыто уставился на него.

– Что? – спросил он.

– Откуда вы, Рей?

– А. – Он рассмотрел окно. – Вермонт, – ответил он.

– Вермонт? Ну и совпадение. У меня шурин лыжную лавку держит в Киллингтоне. Вы откуда-то из тех мест?

– Нет-нет, вообще-то севернее. Там нет названия, на самом деле, не поселок, ничего, это просто в лесу, там горы, скорее типа коммуны.

– Коммуна? Я и не знал, что они там еще сохранились.

– О да, несколько есть. – Стопщик взвесил улики в лице водителя. – Мечта не умерла.

– Без балды.

– Если только семечко отложить, так и урожай можно вырастить снова. – Он умолк. – Когда земля готова.

– Вот как? А земля готова?

Стопщик обратил свой призор на смещающуюся панораму снаружи машины.

– Скоро.

– Ну, подумать только. Никогда б вас не принял за субъекта из коммуны. Не обижайтесь.

– Я поездил.

– Так а теперь вы что – в отпуску или как-то?

Стопщик подался вперед, чтоб позволить своим пальцам кратко и так-мимоходом проверить успокаивающий горбик у себя под штаниной.

– Можно сказать, мне зудело. Когда надо ехать, надо ехать, понимаете меня?

– Абсолютно.

– Разъездной человек.

– Много сердец разбиваете.

Стопщик явил расточительную улыбку.

– И это тоже.

– Риски бродячей жизни.

– А сами-то?

Водитель сосредоточился на вождении. Стопщик ждал. Одометр отсчитывал десятые части мили. Голос пастора на фоне – приглушенный бормот спортивного комментатора, предоставляющего драматичный комментарий важных событий на последней лужайке. Водитель огляделся, точно за ним наблюдали.

– Я этого не всем открываю. – Он перевел дух. – Я только что вышел из тюрьмы.

Лицо стопщика шевельнулось и замерло, и опять шевельнулось.

– Что смешного?

– Ничего вообще, – ответил стопщик смертельно серьезно. – А приговор какой был?

Водитель подождал, пока стопщик не уставится прямо перед собой.

– Убийство, – произнес он.

В лице стопщика ничего не двинулось.

– Вы, наверное, опаснее, чем смотритесь.

– Это была ошибка.

– Я и не сомневался, Том.

– Оружие не мое было. Я не знал, что заряжено, – и да, я понимаю, как это, надо полагать, звучит.

Вот теперь стопщик, казалось, развеселился по-настоящему.

– Я и спрашивать-то не собирался.

– Мы просто пытались парня напугать, Уайли да я, помахать стволом у него под носом и наличку цапнуть. Не знаю, сейчас-то трудно уже все воссоздать, так мы нервничали, как будто все в широкоугольнике, весь магазин виден оттуда, где стоишь, а потом кто-то дернулся, и ствол чпокнул, и парень из лавки в один миг холодный, как камень. Не должно было так быть. Легавые примчались, не успели мы с чертовой стоянки выехать.

– Знаю. Этого тоже не должно было быть. Сколько отсидел?

– Тринадцать лет. Я был знаменит своим хорошим поведением. В Мэрионе[47], – добавил он.

– Забавно, – произнес стопщик, сухо хмыкнув. – Интересных каких людей на дороге встречаешь.

– Могу себе представить.

– Вчера какой-то спятивший дальнобой пытался воткнуть мне заточку из отвертки.

– Не волнуйтесь, я безвредный.

– Ничего иного и не думал, Том. Вообще-то мне в этой машине довольно уютно, так мило совсем не всякий сезон бывает.

– Пить хотите? – Перехватив руль одной рукой, водитель сунул другую под сиденье и выволок полупустой пятерик «Королевской короны». – Угощайтесь.

– Спасибо. – Стопщик отвинтил крышечку, поднес бутылку к губам. Как только спиртное ударило, из плоти его вышел весь воздух, кожа тут же облепила жесткий костяк, он оказался в вакуумной упаковке, готов к употреблению. – А вот и та высокая проба, какой так долго не стояло на подлой череде моих дней.

Настал черед водителя. Он озирал дорогу поверх воздетой булькающей бутылки – к зримому изумлению проехавшего мимо мини-фургона с надписью «ЦЕРКОВЬ СВ. ПАВЛА» и седой женщины в бежевом «БМВ», которая завопила из-за крупных солнечных очков свое сердитое мнение о подобном безрассудстве, но ее предупреждением он жизнерадостно пренебрег.

– Как вообще людям удается справляться с предательством современной системы автострад трезвыми, для меня полнейшая загадка.

– Лучше этого не бывает, – объявил стопщик.

– Хуже уж быть и не может, – ответил водитель.

Бутылка переходила из рук в руки в общем молчании, за которым надзирало самомнение сброженной мысли, стопщика интриговало понятие его тела как оспариваемой территории, арены воюющих присутствий, какие пастор Боб не мог бы утихомирить и замшевым саквояжем долларов веры. Он катал язык по каверне своего рта, лакая вкус со стенок.

– Лучше этого и быть не может, – произнес он.

– Полагаю, я бы поддержал это мнение, Рей.

– Вам нравятся женщины, Том?

– А то нет.

– Тогда вот вам мое предложение – я вам рассказываю, кого поимел, а вы мне рассказываете, кого поимели вы.

– Валяйте.