С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут. Вокруг Луны

Барбикен не переставал доискиваться разрешения неразрешимой задачи. Часы проходили. Снаряд явно приближался к Луне, но было совершенно очевидно, что он ее не коснется. Расстояние, на котором снаряд пройдет мимо Луны, будет зависеть от взаимодействия притягательных и отталкивающих сил, которыми обусловливалось его движение.

– Я хочу только одного, – твердил Мишель, – как можно ближе подойти к Луне, чтобы проникнуть во все ее тайны!

– Будь же проклята та причина, которая заставила наш снаряд уклониться с пути! – негодовал Николь.

– Будь же проклят… – воскликнул Барбикен, пораженный озарявшей его догадкой. – Будь же проклят тот болид, который встретился нам в пути!

– Что? – переспросил Ардан.

– Что вы хотите этим сказать? – воскликнул Николь.

– Хочу сказать, – продолжал Барбикен, – что нашим уклонением мы обязаны исключительно встрече с этим блуждающим телом.

– Но ведь оно даже не коснулось нас! – заметил Мишель.

– Это ничего не значит. Масса его по сравнению с нашим снарядом огромна, и притяжения его было вполне достаточно, чтобы повлиять на направление снаряда.

– Такой пустяк! – воскликнул Николь.

– На расстоянии восьмидесяти четырех тысяч лье от Земли, – ответил Барбикен, – достаточно и такого пустяка, чтобы мы пролетели мимо Луны!

Глава десятая

Наблюдения над Луной

Барбикен действительно нашел единственную сколько-нибудь вероятную причину отклонения. Как бы ничтожна она ни была, только она и могла повлечь за собою отклонение снаряда от надлежащего направления. Она оказалась роковой. Смелая попытка из-за нелепой случайности оказалась обреченной на неудачу, и если не произойдет какого-нибудь нового, совершенно исключительного события, им не удастся попасть на Луну.

Пройдут ли они хотя бы настолько близко от нее, чтобы разрешить некоторые проблемы физики и геологии земного спутника, которые до сих пор оставались неясными? Вот единственный вопрос, занимавший наших путешественников в данную минуту. О своей судьбе они не хотели и думать. А между тем что ожидало их среди беспредельных пустынь, если не хватит воздуха, который они скоро должны израсходовать? Еще несколько дней – и они задохнутся в снаряде, который блуждал теперь по прихоти неведомых сил. Но эти несколько дней казались друзьям веками, и они каждую минуту посвящали наблюдениям над Луной, на которую уже не надеялись попасть.

Расстояние, отделявшее снаряд от Луны, определялось в это время в двести лье. С точки зрения видимости рельефа лунного диска путешественники были сейчас фактически дальше от Луны, чем жители Земли, вооруженные мощными телескопами.

В самом деле, мы знаем, что телескоп, установленный Джоном Россом в Парсонстоуне, давая увеличение в 6500 раз, приближал Луну на расстояние шестнадцати лье от Земли; а благодаря мощному окуляру Лонгспика ночное светило при увеличении в 48 тысяч раз оказывалось приближенным почти на расстояние двух лье, что позволяло изучить во всех подробностях любой предмет диаметром не менее десяти метров.

Итак, без телескопа топография Луны на таком расстоянии не поддавалась сколько-нибудь точному изучению. Глаза улавливали лишь смутные контуры огромных низин, довольно произвольно называемых «морями», но характер этих низин установить было невозможно. Рельефы горных хребтов расплывались благодаря яркому отраженному свету солнечных лучей. Человек, ослепленный этими лучами, невольно отводил глаза, словно от блеска расплавленного серебра.

Вместе с тем теперь уже ясно обозначалась форма Луны в виде вытянутого шара. Она казалась гигантским яйцом, острый конец которого был повернут к Земле. В далекую эпоху своего образования Луна, в жидком или газообразном состоянии, представляла собой шар совершенно правильной формы. Но вскоре, притянутая к Земле под действием силы тяготения, Луна несколько вытянулась. Став спутником Земли, она утратила первоначальную строгость и чистоту формы: ее центр тяжести сместился по отношению к ее геометрическому центру. Именно из этого некоторые ученые вывели заключение, что на противоположном полушарии Луны, которого никогда не видно с Земли, могли сохраниться воздух и вода.

Этот общий контур Луны наши путешественники могли наблюдать лишь в течение нескольких минут. Расстояние снаряда от Луны очень быстро сокращалось: скорость снаряда, значительно снизившаяся, превосходила все же в восемь или девять раз скорость железнодорожных экспрессов. Наклонное положение снаряда порождало в Мишеле Ардане некоторую надежду, что они коснутся хотя бы какой-нибудь точки лунного диска. Мишель никак не мог примириться с тем, что снаряд на попадет на Луну, и непрестанно заговаривал об этом. Но Барбикен как более авторитетный ученый разубеждал его в этом со всей беспощадностью логики.

– Нет, Мишель, нет! – говорил он. – Попасть на Луну мы могли бы, только падая на нее, а мы не падаем. Мы находимся под влиянием двух сил – центростремительной, которая притягивает нас к Луне, и центробежной, которая неумолимо отталкивает нас от нее.