Сад Дьявола

— У нас есть Ми-26 с запасом топлива и еще два стержня, которые могут обладать теми же свойствами, что и 25-й. Мы намеревались отправить их вас на Тихий океан.

— По воздуху? Это огромное расстояние. Даже для Ми-26.

— У нас есть достаточно топлива… Но было бы желательно, чтобы вы вышли в район поближе. Где вы сейчас находитесь?

— На данный момент в Японском море. — Карпов казался нетерпеливым, словно возмущенным этим внезапным развитием событий. Это, разумеется, означало, что спланированная им операция внезапно прерывалась, и им снова предстояло ввести этот адский стержень в ядерное месиво реактора «Кирова». И кто знал, что будет дальше? Они оказались в решающий момент истории, имея силу навязать свою волю времени. А теперь появился Федоров с еще одним диким планом спасения.

— Если бы вы смогли выйти в Аравийское море или даже Бенгальский залив, это обеспечило бы нам гораздо больший запас надежности по топливу. Я считаю, что тогда мы бы легко доставили вам стержень, как поняли?

Карпов поджал губы. Внутреннее сопротивление этому плану отчетливо отражалось на его лице. Он выпрямился, заметив, что Роденко внимательно наблюдает за ним. Он будет утверждать, что мы должны подумать об экипаже, подумал Карпов. Он снова захочет, чтобы мы все дружно собрались вместе на корабле, включая Орлова, да? Почему-то мысль о встрече с Орловым не казалась ему особенно привлекательной. Нужно было время, чтобы все обдумать, и решить, что делать. Он снова поднял трубку.

— Я должен обсудить это с офицерами и принять решение. Я свяжусь с вами на этой же частоте через сорок восемь часов, в 18.00.

Снова долгая пауза.

— Два дня? Зачем столько?

— Это долгий морской поход, Федоров. Нужно все обдумать и составить план.

— Хорошо, капитан. Если у вас будет альтернативный план, сообщите мне, и мы сделаем все возможное, чтобы вам помочь. Если же вы направитесь на запад, вам придется беспокоиться только о Сингапурском проливе. Проходите его ночью, и тогда большую часть пути вы сможете пройти в целом незамеченными. И постарайтесь привлекать к себе так мало внимания, как это возможно, прием.

— Я понял, Федоров. Мы обсудим это. Коне связи. — Он убрал гарнитуру, сильно сжав ее в руке.

Федоров! Неустрашимый Федоров. Он проделал весь путь через Сибирь, чтобы найти Орлова. Теперь он намеревался спасти «Киров» и благополучно вернуть их домой, но как? Они даже не могли вернуться сами. То, что «Анатолий Александров» переместился в 1908 год, само по себе оставалось загадкой, не имеющий ответа.

Да, я мог бы пройти половину мира ради этой встречи, но что дальше, подумал Карпов. Сработают ли другие стержни? А если да, то где окажется корабль? Вернемся ли мы в наше будущее и окажемся в эпицентре великой войны, одиноким кораблем, которому придется противостоять любому противнику, с которым он столкнется? Наши двадцать ракет не будут иметь особого значения. Здесь же они представляют собой огромную силу. Решающую мощь, способную бросить успешный вызов самой судьбе!

Он встал, будучи глубоко встревожен. Затем вспомнил и о противнике, с которым они только что столкнулись, и повернулся к Роденко, который продолжал следить за обстановкой на тактическом планшете.

— Роденко, доклад.

— Дистанция 48 000 и увеличивается. Их мачты имеют высоту несколько десятков метров, как и наша собственная надстройка, но через несколько минут мы должны уйти из пределов их видимости.

— Хорошо. Курс на юг. Поддерживать ход 30 узлов в течение десяти минут, а затем сбавить до двух третей. Не нужно перенапрягать пластырь. — Корабль все еще был ранен — усиленный пластырь закрывал пробоину, полученную после атаки немецкой подлодки на Средиземном море.

Карпов покачал головой, вспомнив об этом инциденте. Капитан подлодки был очень хитер, подумал он. Он затаился в неглубоком проливе, и даже когда его засекли, Федоров не дал приказа уничтожить лодку[58]. Он не хотел править свои книги по истории. Федоров, он так беспокоился о порядке и всегда пытался поставить разбитые тарелки на их место в шкафе. Он не видел общую картину, хотя, несомненно, хорошо знал историю. Он думал только о том, как организовать их встречу как можно скорее.

— Роденко, принимайте вахту.

— Так точно, товарищ капитан.

— Капитан покинул рубку!

* * *

Он направился к Золкину, хотя и сам не знал, зачем. Он понимал, что начмед скажет ему, что он не имеет права начинать собственную войну с Японией.

— На что вы надеетесь, капитан? Вам точно придется убивать, чтобы сделать это. Сколько еще людей должно умереть, чтобы удовлетворить вашу жажду власти?

— Вы можете думать, что я делаю это только для себя, Золкин, но это не так. Я делаю это ради России. Вы же знаете историю. Революция уже нарывает в этот самый момент, пока мы говорим. Троцкий, Ленин, Сталин, все они действуют. Даже человек, в честь которого назван этот корабль[59], где-то здесь. Им потребуется еще какое-то время, но гроза уже начинается.