Сад ядовитых цветов. Отравленная роза

Отец и Северус остались довольны тем, что она не узнала своего возлюбленного, сочли это возрастной слабостью памяти. Но всё было иначе. Возможно, именно эта фраза сыграла особую роль, и снова он начал часто появляться в доме. Слез, пролитых ночью в подушку никто не видел, но их было достаточно, чтобы заполнить песчаный карьер до краев. Благоговение, обожание, всё эти эмоции она с таким трудом скрывала. Зельеварение, Аллегра узнала, что он был профессором этого предмета в школе, в которую она должна поступить через два года… Это слово было магическим, потому что было связано с ним, и за два года она прочитала очень многое из теории, наверное дошла до пятого курса обычного студента. Знаменательный день — день поступления в Хогвартс. Только коснувшись головы, распределительная шляпа вынесла вердикт и новоиспеченная слизеринка отправилась за стол своего факультета. Она смотрела на него, сидящего за преподавательским столом с едва скрываемым обожанием. Счастье окутывало девочку до тех пор, пока она не узнала с кем связалась, и куда попала. Суровый, холодный, язвительный профессор не выказывал и доли интереса в её сторону. Нет, она не считала себя какой-то важной персоной, требующей особого внимания, но этот черствый мерзавец был во всех смыслах анти… Нет, свой факультет он поощрял и довольно часто, но Аллегру раздражала его ненависть к Гриффиндору. Несправедливый, бессовестный, некорректный человек. Ребенок, видевший в нем героя детских мечт, узнал истинное лицо своего идеального принца. Реальность суровыми камнями все больше придавливала её к хладной земле. Однако чувства не исчезли. Дополненные новой очевидной несправедливостью, они только усилились. Слизерин? — По началу она даже нашла себе друзей, но нет… В конце концов истинное лицо напыщенных чистокровных волшебников предстало во всей красе, когда увидела, как псевдо друзья избивают гриффиндорца всей толпой, обзывая грязнокровкой. Сознание юной ведьмы переменилось, стала мнительной, тихой, бесшумной… Не имея нормальных друзей, ударилась с головой в учебу и стала лучшей на курсе. Снейп, казалось, поощрял баллами, но его безразличие было как на ладони, злой мужчина просто не замечал беспомощное существование Аллегры. Тихая, нелюдимая, возможно он просто видел склад её характера именно таким. Каждый раз ей хотелось что-то натворить на зельеварениях, или злостно подшутить над каким-нибудь случайным гриффиндорцем, да не важно, над любым студентом, чтобы получить отработку, но страх опуститься до уровня безмозглых чистокровок, каждый раз отговаривал от подобных проступков. Эта любовь стала запретным удушающим плодом, до которого ей казалось никогда не дотянуться, и не сорвать. Четвертый курс… Страх, который испытала едва повзрослевшая девушка разорвал душу. Снейп, как сказал отец, был пожирателем смерти, приверженцем Темного Лорда, и пускай тот пал, но в её глазах вырисовывалась картина совершенных им убийств в прошлом. Несмотря на то, что отец был одним из самых приближенных слуг и навязывал свое мнение, узнать что и Северус в это ввязан… Юношеский разум не выдержал. Период бушующих гормонов вылился в депрессию и девушка начала плакать… Всюду преследовали приступы. Часто она забиралась в совятню и проводила там долгие часы, успокаивая свою неуравновешенную душу. Никто не видел слез, она все так же была приведением факультета Слизерин, бесплотной тенью, которую никто не замечал. Конец пятого года не предвещал радостное возвращение домой к отцу, хотя и Хогвартс, весь год окруженный дементорами, разыскивающими первого человека, которому удалось сбежать из Азкабана, стал еще хуже, в сравнении с прошлыми годами.

Мать умерла при её рождении, возможно если бы не этот злой рок судьбы, был бы хотя бы собеседник, а пока только совы слушали её странные речи. Тот вечер в обществе книги и птиц был первой беседой с ним…

— Мисс Кэрроу, позвольте узнать, что вы здесь делаете так поздно? — Поинтересовался суровый мужской голос.

Она знала каждую нотку, каждую неуловимую интонацию Северуса. На девушку накатила волна презрения, отвращения к пускай и бывшему, но всё же пожирателю смерти. Её взгляд не выражал ничего.

— Читаю, профессор. — Коротко ответила она.

— Я не намерен каждый раз разыскивать вас по замку! — Недовольно сказал он.

Он искал её? Что еще за новости… На кой черт она понадобилась ему? Разум кричал безмолвные усмешки в сторону мужчины, а сердце подлетало все выше от мысли, что он действительно искал, впервые за пять лет, он хотел видеть Аллегру, вспомнил о её ничтожном существовании. Она не ответила на это негативное, да что там негативное, вообще первое в своем роде проявление эмоций в её сторону, и он продолжил.

— Со следующего года вы будете старостой Слизерина…

— Что? Я? — Глаза слизеринки расширились от ужаса, что ей придется общаться со студентами.

— Но профессор, я не могу…

— Это не мой выбор, а профессора Дамблдора, и обжалованию не подлежит.