Сад времени

— Как будто сам не знаешь, что творится в нашем «настоящем». Новое правительство свирепствует, отлавливая Странников и возвращая назад в свои времена. В юрском всех сгребли подчистую. Лэнни и его товарищей доставили в «настоящее», но мне удалось смыться и замести следы… Поэтому я здесь. Мне казалось, в викторианском безопаснее, чем в юрском. Ну, теперь твоя трусливая душонка довольна?

Буш вдруг выхватил оружие и навел на Энн:

— Нет, пока недовольна. Ты явно что-то утаила. Откуда тебе известно, что я побывал в нашем две тысячи девяносто третьем?

Вопрос бросил ее в замешательство, граничившее с паникой, — во всяком случае, ее глаза растерянно забегали по сторонам.

— А с чего ты взял, что я об этом знаю? Впервые только что услышала от тебя.

— Ты говорила, будто я знаю, как там обстоят дела.

— Да вовсе незачем возвращаться в две тысячи девяносто третий, чтобы знать, что там творится. Ведь я-то знаю — хотя в «настоящее» так и не вернулась.

Стоило признать, это звучало убедительно. Но кое-что для Буша все-таки оставалось неясным и подозрительным.

— Ты сказала, Лэнни и его товарищей взяли. И кого именно?

— Ну, Пита, Джека, Джози… — Она перечислила почти всех.

— А Стейна?

Она нервно облизнула губы:

— Эдди, ты меня пугаешь!

Он взвел курок.

— Я даже не видела его в юрском. А ты?

— Где он сейчас?

— Эдди, да я могу это знать?!

Он крепко сжал ее запястье, его глаза вспыхнули яростью.

— Энн, ты знаешь, на что я способен. Отвечай быстро — Стейн здесь?

— Эдди, ради Бога! Я знаю, какой ты жестокий человек, но чем я заслужила…

— Он здесь, я тебя спрашиваю?!

— Да! Да, и даже под своей настоящей фамилией.

— Силверстон?

— Да, Силверстон.

Он решил на всякий случай ее обыскать и нашел под фартуком газовый пистолет. Что-то сжало его горло, когда он ее ощупывал, но разум не позволил свернуть с пути. Тут кастелянша встала, прошла сквозь них и выплыла в коридор.

— Ты здесь, чтобы убить его, да? Ты — наемный убийца?..

Она отвела глаза, заранее страшась его ответа. Она была такой же хрупкой, как Джоан Буш, хоть в остальном они были непохожи. Она, как и Джоан, находилась во всецелом подчинении у времени. И хотя Буш знал, что никогда не смог бы полюбить ее, он невольно пожалел о вырвавшихся у него словах.

— Да, ты угадала. И ты должна доставить меня к нему или его — ко мне. Ведь ты знаешь, где он находится сейчас?

Она была в явном замешательстве и всячески избегала его взгляда.

— Послушай, я и правда знаю, на что ты способен, но… хотя ты не доверяешь мне, постарайся все-таки положиться на меня хоть на пять минут. Подожди здесь, договорились? Я обещаю, что скоро вернусь. Обещаю.

— Но ведь Силверстон здесь?

— Да.

— Ладно, даю тебе пять минут, чтобы привести его сюда. Обо мне ни слова — ни ему, ни кому бы то ни было. Ты все поняла?

— Да, Эдди, я поняла. Но ты мне доверяешь?

— Как своей матери.

Она пристально сощурилась, подозревая в его словах второе дно, затем повернулась и выбежала из комнаты.

А Буш, в свою очередь, почувствовал, что она затевает что-то недоброе. В ней звенела новая, до предела натянутая струна, которая никогда не ощущалась раньше… Как будто кто-то заложил в нее определенную программу, как в компьютер. Если заправилы нового режима поймали вместе с Лэнни и ее, она наверняка прошла тот же учебный курс, что и сам Буш. А обнаружив ее необычные способности и некоторый опыт в Странствиях, институтские вояки могли натаскать ее на роль убийцы Силверстона. Вот почему Буш не раскрыл ей своих истинных намерений. Итак, паутина из настоящего тянула свои липкие нити и сюда, в прошлое.

Наверное, власти, потеряв его из виду, послали взамен ее — и, скорее всего, не одну. Ведь она говорила когда-то, что боится Странствовать без компании… Отсюда следовал вывод: она возвратится сейчас не одна. По дворцу как пить дать шастает целая шайка сторонников жесткого режима, значит, она обязательно приведет на хвосте кого-нибудь из них… Даже если с ней и впрямь придет Силверстон. Может, они подождут, пока он выстрелит в Силверстона, а потом… Но у Буша имелись свои преимущества: его намерения никому не были известны. И он должен был делать то, в чем принес клятву, — спасти Силверстона.

Буш подумал и решил, что не стоит торчать здесь и ждать, пока его сцапают. Нет, он не мог доверять Энн. С ружьем наготове он прошел сквозь дверь и очутился в коридоре.

Дверь в комнату напротив оказалось широко распахнутой. Там гладили белье, поминутно меняя тяжелые нагретые утюги. Буш мимоходом разглядел на белье монограмму «К. В.» и короны по углам простыней. Он прислонился к косяку и, напряженно сузив глаза, наблюдал за темным провалом коридора.

Минуты ожидания превратились в годы, потом в столетия, и мерзкий холодок страха начал растекаться по животу. Конечно, всегда можно вернуться в две тысячи девяносто третий, но ведь там его ждут с отчетом. А если навеки нырнуть в Прошлое, попробовать затеряться в девонском или кембрийском? Вновь обретенное ощущение цели и смысла там никуда не денется и не позволит чувствовать себя одиноким. О, как неизмеримо время — даже время человеческой жизни!