Сад времени

Он сообщил много нового о соседних небесных телах, которые все вместе получили название Хоум Кластер, а в особенности о трех солнцах — Уэлком Уайте, Сафрон Смайлере и Йеллоу Скоупере, — вокруг которых Дапдроф вращается по очереди. Эти солнца, как и другие близлежащие планеты и светила, были так же знакомы (в то же время загадочны) для утодов, как и Циркумполярные горы в северной части Шункшуккуна на Дапдрофе.

Так что все несчастья и печали Революционной эпохи меркли перед предложенной ею возможностью посетить и исследовать соседние миры. И утоды решили, что как раз этого им и недоставало всю предыдущую жизнь.

Ревнители гигиены тут же прибрали к рукам новые открытия. Всем вновь прибывающим в города предлагалось поучаствовать в межпланетных полетах при двух условиях: либо они полностью подчинялись жесткой защите и дисциплине Манны Варуна, либо отправлялись в шахты — добывать топливо и материалы для космических ковчегов. И большинство выбирало второе.

Работать в шахте было сравнительно легко для утода. Все охотно взялись за добычу руды, и скоро сам процесс создания космического ковчега стал своеобразным жанром народного творчества. А межзвездные путешествия превратились в нечто само собой разумеющееся — в особенности тогда, когда обнаружилось, что в семи вновь открытых мирах можно обосноваться так же уютно, как и на Дапдрофе.

Вскоре утоды мирно и счастливо зажили в новых мирах — на Баскей, Клабшабе и других, где быстро наладили систему утодампа. А тем временем клан ревнителей гигиены раскололся на враждующие секторы — на тех, кто призывал вытягивать все конечности, и тех, кто считал это неприличным. Дело кончилось тремя атомными войнами хороших манер, и родная планета утодов подверглась самой что ни на есть негигиеничной бомбардировке, благодаря которой с лица Дапдрофа полностью исчезли леса и болота, с такой любовью выращенные и обустроенные. И климат тоже резко изменился. Несколько суровых зим, последовавших за этим, быстро довершили дело, ввергнув в стадию разложения почти всех уцелевших утодов — ревнителей гигиены обеих партий. А Манна исчез, и о его судьбе до сих пор не могут сказать ничего наверняка. Но легенда гласит, что прекрасное амповое дерево, выросшее на руинах крупнейшего из городов на пустошах, есть следующая стадия его существования.

И мало-помалу на Дапдрофе установились прежние порядки. Многие утоды вернулись с соседних планет, и Дапдроф снова был заселен. Все трудились без устали, возвращая планете ее прежний облик. Были заново созданы болотца и грязевые ванны, посажены амповые деревья. Громадные города были предоставлены самим себе и разрушительной силе времени. Все старательно забыли об этикете и чистоте; в общем, воцарились мир и грязепорядок.

Но, как бы то ни было, промышленная революция принесла свои плоды, и не все из них можно и нужно было искоренить. Межпланетные путешествия были теперь в ведении духовенства, потому что это был лучший способ обратить их на службу народу. Священники упростили весь процесс до ритуала и следили за тем, чтобы технические навыки и знания о путешествиях переходили от матери к сыну наряду с историей, законом и хорошими манерами.

Теперь все это осталось далеко позади, но тем не менее хранилось в памяти каждого утода. Блу Лугугу преподали в свое время учение Манны и прочих Ревнителей Гигиены, и теперь он по праву гордился собой — ведь он был наигрязнейшим и наиздоровейшим среди священников своего поколения. Он догадался, что слова первосвященника, скажем так, совсем не приличествующие духовному лицу, были вызваны попытками тонконогих осквернить его тело этой самой чистотой; чистота пагубно влияла на его мыслительные способности. Определенно пора было что-то предпринять.

Глава 9

Еще в XIX веке один американский мудрец выдвинул лозунг, столь успешно украшавший в дальнейшем обертки всех сильнодействующих снотворных таблеток: «Людские массы проживают жизнь, полную тихого отчаяния».

Зоро, безусловно, попал в точку, отметив, что беспокойство и даже страдание развиваются в душе тех, кто больше всех озабочен демонстрацией собственного счастья; и все же такова человеческая натура, что противоположность правде является правдой в не меньшей степени, и атмосфера, обычно вызывающая страдание, может стать залогом вполне счастливой жизни.

Ворота тюрьмы Сент-Албан распахнулись и выпустили тюремный автобус. Выехав из-под алюминиевой вывески «Понять — значит простить», он направился в сторону Гетто Голубых.