Саддам Хусейн

Для тех, кого не останавливала эта демонстрация президентской решимости, у Хусейна были припасены расстрельные спецкоманды. Летом 1982 года было казнено примерно 300 высокопоставленных офицеров, тогда как многие другие были изгнаны из армии. В интервью западногерманскому журналу «Штерн» Хусейн признал казнь двух командиров дивизий и одного командира бригады за то, что он назвал «пренебрежением своим долгом». Военные неудачи также были официальным объяснением репрессий против командующих всех четырех корпусов иракской армии год спустя. Кто-то же должен был заплатить за иракские военные поражения!

Хусейн также подавил последние остатки шиитской оппозиции. Летом 1983 года он арестовал приблизительно 90 членов известной семьи эль-Хаким, родственников Ходжата эль-Ислам Мухаммеда Бакра эль-Хакима, главы Верховного совета Исламской Революции Ирака (ВСИРИ), высланной военной группировки, обучаемой и руководимой Ираном. Шестеро из задержанных были казнены, а высланный руководитель получил личное сообщение от Саддама, грозящее ему дальнейшими казнями, если тот будет продолжать свою подрывную деятельность; угроза была выполнена через два года, когда были убиты еще десять человек из семьи Хакима.

Однако к этому времени шиитская опасность для режима фактически исчезла. На самом деле поведение шиитов во время войны показало, что подозрения Хусейна были сильно преувеличены. Шииты не только совсем не приветствовали своих самозванных освободителей, но сражались плечом к плечу со своими суннитскими соотечественниками, чтобы отразить персидскую угрозу. Поэтому, за исключением отдельных террористических актов дышащей на ладан «Давы» и организованного Ираном ВСИРИ, с которыми легко было справиться, шиитское сообщество скрепило свой общественный договор с иракским государством кровью своих сыновей. И речи не было о том, чтобы они сражались на стороне Ирана против своих арабских братьев. Пойми Хусейн этот настрой шиитов, войны вообще могло бы не быть. При том, как обстояли дела, он мог сопровождать отдельные репрессивные жесты против шиитов регулярными проявлениями великодушия. Важным символическим актом доброй воли была гарантия, что на выборах в Национальное собрание и в 1980, и в 1984 годах, приблизительно 40 процентов избранных будут шиитами и что спикером законодательного собрания из 250 членов тоже будет шиит. Что касается материальных благ, Хусейн прилагал большие усилия, чтобы повысить жизненный уровень шиитов и реставрировать их святые места. Особенное внимание было уделено гробнице Али Ибн-Аби-Талиба, святого имама шиитов, которая была обложена особым мрамором, привезенным из Италии.

Хусейн также обнаружил, что курдская угроза в первые годы войны оказалась менее грозной, чем он раньше думал. Племенная и языковая раздробленность курдов, равно как и давняя вражда между двумя основными группами сопротивления, КДП Масуда Барзани и ПСК Джалала Талабани, исключали совместную стратегию курдов и давали режиму возможность натравливать их друг на друга. И только после того как Иран предпринял свое первое крупное наступление на Курдистан летом 1983 года, курдская оппозиция стала настоящей головной болью для центрального правительства. И все же даже тогда Хусейну удавалось успешно разделять две курдские организации. В то время как на КДП обрушились зверские репрессии и приблизительно 8 000 из клана Барзани находились в заключении, ПСК всячески обхаживался с помощью немалых финансовых подачек и двусмысленных политических обещаний. В конце 1983 года переговоры между правительством и ПСК закончились мирным соглашением. В соглашении, содержание которого так и не было официально обнародовано, правительство якобы согласилось провести «свободные и демократические выборы» в законодательный и исполнительный советы автономного района Курдистан, а также выделить 30 процентов государственного бюджета на возмещение ущерба, причиненного войной. В ответ ПСК обязывался сформировать народную армию в 40000 человек «для защиты Курдистана от внешнего врага».