Саддам Хусейн

Поэтому иракских детей буквально с детского сада учили терминологии Баас и, разумеется, обожанию их славного вождя. Вырастая, они вступали в различные юношеские партийные организации, где им старательно промывали мозги идеологией их президента, воспитывающей ненависть к иностранцам и «антиимпериализм». Их учили не только никому не доверять, но и способствовать проникновению партии в семью, бдительно наблюдать за поведением родителей и быть всегда готовыми донести властям, если те поведут себя «не правильно». В этом отношении ужасающая картина тоталитарного государства из книги Джорджа Оруэлла «1984» стала реальностью в современном Ираке. Как однажды заметил Саддам:

— Помимо других способов и средств, вы должны вовлекать взрослых с помощью их сыновей. Учите студентов и учеников спорить с родителями, если они услышат, как те обсуждают государственные тайны… В каждый угол надо поставить сына революции с надежным глазом и твердым разумом, получающего указания из штаба революции.

С таким идеологическим фундаментом, заложенным в ранней юности, следующим шагом для иракского гражданина было его вовлечение в организационную структуру партии. Поскольку Баас, по популистским рассуждениям Хусейна, представляет всеобщую волю, в ее ряды нужно вовлечь как можно больше иракцев. Как он образно выразился:

— По воле Аллаха мы никого не оставим за бортом корабля, ибо на этот раз корабль достаточно велик, чтобы вместить весь Ирак.

Одним из способов заполнить «большой корабль» был тот неоспоримый факт, что членство в партии стало необходимым для общественной карьеры, ибо небаасисты освобождались от своих должностей и заменялись преданными членами и сторонниками партии. Все государственные органы — армия, бюрократический аппарат, даже профсоюзы и массовые организации — полностью подчинялись партии. В январе 1980 года было создано специальное бюро для массовых организаций под эгидой СРК. Одной и самых заметных организаций, входящих в бюро, стал Национальный союз иракских студентов, целью которого было чинить препоны иракским студентам-диссидентам за границей. Чтобы сократить количество таких потенциальных диссидентов, стипендии для обучения за рубежом давались исключительно членам партии, а «нарушителям» грозило 15-летнее каторжное заключение.

Более того, тысячам учащихся, не принадлежавшим к Баас, отказывали в приеме в иракские вузы и техникумы или же исключали из них. Образование превратилось в фарс, поскольку высокопоставленные партийные работники вынуждали преподавательский состав присуждать степени их родственникам или другим партийным работникам. Сам Саддам именно таким манером стал дипломированным юристом.

Партийная служба, однако, предъявляла свои требования. Тогда как членство на низшем уровне было доступно всем, с немногими привилегиями и многочисленными обязанностями, полноправное членство было ограничено специальным кругом «немногих избранных», достигших высокого уровня «зрелости». Не всякому дано было достичь этой стадии, для которой требовалось, по крайней мере, пять-десять лет упорной работы и абсолютной преданности. Тем, кто не докажет этой беспрекословной преданности, грозит статья 200 уголовного кодекса, которая предполагает смертную казнь за такие «преступления» как выход из Баас и вступление в другую партию, за сокрытие прежних политических взглядов после вступления в Баас или хоть подобие связей с другими политическими группировками. Чтобы обеспечить надежность баасистов, члены партии подвергаются постоянному наблюдению со стороны их бдительных товарищей, которые с удовольствием сообщают о любой «подозрительной» деятельности соседей, коллег, друзей и даже членов семьи.

Методы, применяемые для обеспечения абсолютной верности в рядах Баас, бледнеют по сравнению с тем, как партия обращается с политическими диссидентами, воображаемыми и реальными. Учитывая, что каждый седьмой в Ираке является членом партии того или иного ранга, вряд ли будет преувеличением назвать Ирак тоталитарным государством доносчиков. Никто в Ираке не защищен от произвола власти или мстительности недовольных соседей, друзей или даже членов семьи. Анекдот или презрительное замечание о президенте, СРК, партии Баас или Национальном собрании может стоить жизни по государственному декрету от ноября 1986 года, который предусматривает смертную казнь за намеренное и публичное оскорбление в их адрес. Любой человек может быть арестован и оказаться в камере пыток, часто не имея ни малейшего представления, за что именно. Те, кому повезет, могут вскоре вернуться домой без всякого объяснения причины своего отсутствия; менее удачливым может грозить длительное заключение или даже казнь. Эти приговоры, как докладывает «Международная амнистия», скорее всего, выносятся государственными служащими, а не судьями.