Сады Луны

Тук кивнул. Он наполнил бокал и тоже подошел к камину.

– В последний раз, увидев меня, она даже гарцевала, – ответил он.

Адъюнктесса слегка улыбнулась, не зная, говорит ли он правду или шутит.

– Я рассказывала моим любезным хозяевам, что вы спасли мне жизнь. Ваши стрелы поразили четверых баргастов.

Тук удивленно посмотрел на нее.

– Я и не думал, что последние две стрелы тоже попали в цель.

Вестовой отхлебнул вина, подавляя отчаянное желание почесать шрам.

– Твой отец был удивительным стрелком, – вступил в разговор Дуджек. – Мне его очень недостает.

– Мне тоже, – признался Тук и опустил глаза.

Они оба замолчали. Лорна с некоторым недоумением смотрела на Дуджека. Туку показалось, что у Тайскренна слегка дернулись плечи. К счастью, неловкость ситуации выправило появление последней из приглашенных. Тук повернулся к дверям и оторопел. Неужели эта женщина – Дырявый Парус? Он привык видеть колдунью в мешковатом военном облачении.

«А она очень даже ничего для тех, кому нравятся толстухи», – подумал Тук и слегка улыбнулся.

Глаза Лорны сразу же вцепились в колдунью.

– А мы ведь с вами уже встречались, хотя вы и не помните, – натянуто произнесла адъюнктесса.

Дырявый Парус неопределенно пожала плечами.

– Сомневаюсь, – с некоторой робостью ответила она. – Такую встречу я бы запомнила.

– Думаю, что нет. Мне тогда было всего одиннадцать лет.

– В таком случае вы, скорее всего, ошиблись. Судьба крайне редко сводит меня с детьми.

– Но уж когда сводит, дети на всю жизнь запоминают ваши игры, Дырявый Парус!

Лорна едва сдерживала захлестнувший ее гнев. Остальные застыли, ошеломленные таким началом званого обеда.

– Может, вы не помните, как вломились в Мышатник и чумою пронеслись по его улицам? А через неделю наш дом и все прочие лачуги сожгли. Уцелевших жителей переселили в сырые подвалы, где болезни быстро довершили начатое вами. В тех подвалах умерли мои родители и старший брат.

Круглое лицо колдуньи сделалось мертвенно-бледным.

Дуджек внешне оставался спокойным, но внутри у него все бушевало, и Тук уловил отблески этой бури. Тайскренн с нескрываемым любопытством глядел на колдунью.

– То было наше первое задание, – тихо сказала Дырявый Парус.

Лорну трясло. Она ртом глотала воздух. Но адъюнктесса не зря прошла выучку в «Когте». Она быстро взяла себя в руки и заговорила вполне спокойно:

– Должна вам кое-что пояснить. – Лорна повернулась к Дуджеку. – Те маги были новобранцами. Они находились в Малазе, ожидая своего нового командира. Случилось так, что в это же время императрица издала закон, запрещающий свободное занятие магией и колдовством. А в Мышатнике хватало «свечных ведьм», гадалок, целителей. И новобранцев послали на «очистку» этой части Старого города. Меч в неопытной руке приносит больше вреда тому, кто его держит. Но с магией все наоборот, особенно когда маг не только неопытен, а еще и… – Лорна обожгла глазами колдунью: – Неразборчив! Эта женщина была в числе новобранцев, уничтожавших жителей Мышатника. Мои родные пережили ночь погрома, но я их больше не видела. На следующий же день меня забрали в школу «Когтя». О смерти родителей и брата я узнала только через несколько лет. Нас воспитывали так, чтобы мы забыли родной дом и близких. Но все же, – ее голос опустился до шепота, – я помню. Я и сейчас помню ту ночь, кровь и крики.

Дырявый Парус стояла молча. Приятное тепло камина вдруг сделалось удушающе жарким. Потом колдунья повернула негнущуюся шею к Дуджеку и сказала:

– Железный кулак, нас туда послали, ничего толком не объяснив. Сказали, что для устрашения. Но у магии свои законы. Мы быстро потеряли власть над происходящим. Я сразу ушла из того отряда и попросилась в другую армию.

Дырявый Парус вытерла вспотевший лоб.

– Если адъюнктесса желает устроить суд надо мною, я не стану защищаться и приму казнь как справедливое наказание.

– Меня это устраивает, – глухо ответила Лорна.

Левой рукой она взялась за меч и приготовилась вытащить его из ножен.

– А меня это не устраивает, – вдруг сказал Дуджек.

Адъюнктесса сощурилась на старика.

– Вы, кажется, забыли мое звание и полномочия.

– Нет, адъюнктесса. Я помню и то и другое. Но если вы желаете казнить всех, кто во времена императора совершил какое-либо преступление, в их число попадаю и я. Думаю, и за верховным магом Тайскренном числится достаточно разных ужасов, сотворенных во имя императора. Наконец, и сама императрица подпадает под ваш праведный гнев. Не кто иной, как Ласэна, создала «Коготь» и возглавляла его. И потом, как вы знаете, запрет оказался недолговечным, и его вскоре отменили.

Дуджек повернулся к колдунье.

– Я тоже был там, Дырявый Парус. Тогда я находился под командованием Бурдюка, и он послал меня с ребятами вытащить вас из Мышатника, что мы и сделали.

Колдунья даже забыла про адъюнктессу.

«Бурдюк командовал Одноруким? А кто командовал им самим? Не иначе как боги тогда вмешались».

– Историю империи можно переписать лишь на пергаменте. А в жизни, адъюнктесса, она останется неизменной, и то, что мы сделали, оттуда не вымараешь.