Сафари как страшный сон

Ольга долго недоуменно глядела на дверь, за которой скрылся тот, из-за кого она часто плакала в свою подушку.

* * *

Аркадий Валентинович сидел в мягком кресле в своем офисе и неспешно разговаривал со Стасом, если только можно было назвать это разговором. Говорил один Аркадий Валентинович, а его собеседник только слушал и лишь изредка произносил одно-два слова.

– …И повнимательнее смотри за этим Олегом. Хоть Крыжовников его и расхваливает, какой-то он сумасбродный; хотя, может, именно таким и везет. Помни, я даю тебе полный карт-бланш в средствах – главное, чтобы Алина вернулась домой жива и здорова. Деньги, по настоянию Крыжовникова, я перевел на счет Олега. Он убедил меня, что так будет лучше. Вы их получите в банке в Найроби. На счете лежит круглая сумма, так что ни в чем себе не отказывайте, ты понимаешь, о чем я. Но если вдруг возникнут трудности, сразу дай мне знать. Если с тобой что случится, обещаю тебе: твою семью и все потомство обеспечу на пять поколений сполна; ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Постарайтесь не поднимать лишнего шума, нам скандалы не нужны.

– Кто из нас старший? – задал первый вопрос Стас. Как бывший спецназовец, он привык соблюдать иерархию и был глубоко убежден, что без твердой дисциплины толку ни в чем не бывает.

– Старшим будет Савичев. Но ты очень-то ему волю не давай. Пока он меня не убедил в своем профессионализме, однако выводы делать преждевременно. Прежде чем я согласился, кое-что о нем узнал. Все, кто имел с ним дело, остались довольны. Ладно, поглядим. Но если увидишь, что он дурит, то берешь бразды правления на себя. С «Глобусом» я потом разберусь. И еще, что я хотел тебе сказать. Так как у нас весьма скудная информация о том, что там произошло, постарайтесь сначала все как следует выяснить. На рожон почем зря не лезь, у меня преданных людей, сам знаешь, не так много, чтобы ими разбрасываться. Ну ладно, иди отдыхай, силы тебе понадобятся. И удачи тебе и всем нам, – закончил Аркадий Валентинович и задумчиво остановил свой взгляд на фотографии дочери, которая стояла в красивой рамке на его большом ореховом столе. В его груди опять сильно защемило, в последнее дни это происходило часто…

* * *

До объявления посадки оставалось минут двадцать, не больше. В зале ожидания стояла обычная сутолока. Кто-то куда-то спешил, кто-то – не очень. В стороне на креслах расположились двое молодых людей, которые были примерно одного возраста. И если кого спросить, что он думает об этой парочке, то он бы, вероятнее всего, ответил, что один провожает другого в какую-то южную страну. И был бы неправ, ибо в южную страну отправлялись оба. Более всего поражал сильный контраст в одежде этого дуэта. Один, который все время обращался к своему спутнику, был одет в светлые шорты и яркую цветастую рубашку, на голове матерчатая панама. Его ноша состояла из большого туристического рюкзака, который, судя по раздутым бокам, от избытка свободного пространства не страдал. А второй был упакован в костюм темного тона, и изюминкой этого гардероба являлся, несомненно, широкий черный галстук. В руке он держал небольшой кейс, в котором, скорее всего, находились только туалетные принадлежности.

Наконец была объявлена посадка на нужный им рейс, и парочка направилась к таможенному посту. Спустя час они сидели рядом на мягких креслах авиалайнера и попивали принесенный миленькой стюардессой апельсиновый сок. За иллюминатором проплывали редкие облака. Ровный и негромкий шум двигателей успокаивающе действовал на нервы. Впрочем, у обоих нервы, похоже, были и так в полном порядке.

– Ну что, напарник, через несколько часов мы попадем в райские кущи и оторвемся по полной. Там, говорят, очень горячие девчонки. Ты как насчет девчонок? – пытался завести разговор Олег.

Его спутник, казалось, его совсем не слышал, жевал резинку и просматривал какой-то журнал.

– Нет, к девчонкам, конечно, можно и попозже, сначала нам нужно обустроиться в приличном отеле с видом на приличный пейзаж, заказать в номера приличную еду. Кстати, интересно, как у них там с кухней? Знаешь, я люблю телятину, прожаренную в остром соусе и густо посыпанную сыром. У-у-у… пальчики оближешь! Конечно, и омаров с мидиями уважаю, но непременно только что выловленных, – не унимался Савичев и сопровождал свой монолог темпераментным движением рук. Стас же поглядел на свои наручные часы и спокойно перевернул следующую страницу журнала. – Уж больно ты многословен, прямо настоящий оратор. Может, тебя родители в детстве разговаривать не научили? Но ты не унывай, у меня есть знакомый логопед, он тебе моментально речь поставит.

На эту фразу Стас повернул голову в сторону Савичева и снова ничего не произнес, а только несколько удивленно поглядел на него. Подобного типчика он, пожалуй, еще не встречал.