Сага о Греттире

Все твердили, что ТорфиннВ ратном бесстрашен деле.Арнора сын грозилсяСкоро со мной покончить.Да не достало духуСтойкому витязю выйти

Против Греттира. Впрочем,И скальд не искал встречи.Ньёрдов дождя копийЯ побеждал не однажды.Часто спасала силаОт смерти меня верной.Заклинаньями ныне

Скальда сломила колдунья,Дряхлой старухи советыСильнее огня сечи[98].

— Теперь нам надо быть начеку, — сказал Греттир, — уж Торбьёрн Крючок позаботится со своими, чтобы на этом дело не кончилось. И хочу я, Шумила, чтобы ты сторожил с сего дня лестницу, а по вечерам подымал ее. Смотри, не подведи: многое от этого зависит. А предашь нас, не миновать тебе беды.

Шумила обещал не подвести. А погода становилась все хуже: подул сильный северо-восточный ветер и принес холод. Греттир каждый вечер спрашивал, поднята ли лестница. Шумила сказал:

— Какие сейчас могут быть люди! Или кому-нибудь так неймется лишить тебя жизни, что он захочет ради этого убивать и себя? Ведь в такую погоду сюда не доберешься. И ничего не осталось, по-моему, от твоего великого геройства, раз тебе кажется, будто нам всё угрожает смертью.

— Ты будешь вести себя хуже, чем любой из нас, когда настанет нужда, — сказал Греттир. — И уж придется тебе сторожить лестницу, хочешь ли ты этого или нет.

Они выгоняли Шумилу каждое утро, и тот держался очень строптиво. А рана у Греттира болела все сильнее, так что вся нога вспухла, и бедро стало гноиться и сверху и снизу, и рана захватила всю ногу, так что Греттир был уже близок к смерти. Иллуги день и ночь сидел у его постели, забыв и думать обо всем остальном. Пошла вторая неделя, как Греттир поранился.

LXXXI

Торбьёрн Крючок сидел у себя в Лесном Заливе, досадуя, что ему все никак не одолеть Греттира. И когда прошла уже добрая неделя с тех пор, как старуха заколдовала корягу, она пришла к Торбьёрну и спросила, не думает ли он наведаться к Греттиру.

Торбьёрн сказал:

— Ни за что на свете. Или ты хочешь повидать его, матушка?

— Я не собираюсь к нему, — говорит старуха. — Но я послала ему подарочек и надеюсь, что он уже дошел до Греттира. И мой тебе совет: поезжай к нему, не тратя времени попусту, другого случая победить его у тебя уже не будет.

Торбьёрн отвечает:

— Столько раз я ездил на свою голову, что больше уж не поеду. Довольно и того, что в подобную непогоду туда не доберешься, какая бы ни была в том нужда.

Она отвечает:

— Совсем ты голову потерял, если ничего не можешь придумать. И снова я дам тебе совет. Ступай сперва — набери себе людей. Выезжай потом в Капищу, к зятю своему Халльдору, и спроси у него совета. И уж если мне подвластно здоровье Греттира, так трудно ли поверить, что подчинится мне и ветерок, что тут на днях разыгрался.

Торбьёрн подумал, что, может статься, старуха-то видит дальше, чем он предполагал. И он тотчас послал за соседями. Ответ не заставил себя долго ждать: никто из отдавших свою долю не желал хоть чем-нибудь помочь ему. Они говорили, что раз Торбьёрн взял себе их долю, пусть берет на себя и Греттира. Стейн с Междуречья дал ему двоих своих людей, брат его Хьяльти послал троих, а Эйрик из Боговых Долин — одного. Сам он взял из дому шестерых. Поехали они, числом двенадцать, с Лесного Залива к Капищу. Халльдор позвал их к себе домой и спросил, какие новости. Торбьёрн сказал все без обиняков. Халльдор спросил, чей это совет. Тот сказал, что его очень подбивает на это воспитательница.

— Это до добра не доведет, — сказал Халльдор, — потому что она колдунья, а колдовство теперь в запрете.

— Всего не предусмотришь, — говорит Торбьёрн. — Но теперь все так или иначе кончится, если это от меня будет зависеть. Только вот как мне добраться до этого острова?

— Вижу, — говорит Халльдор, — что ты на что-то очень полагаешься, да не знаю, хорошо ли это. Но если ты твердо стоишь на своем, ступай на Пастбищный Мыс, к Протокам, к моему другу Бьёрну. У него добрый корабль. Передай ему мою просьбу, чтобы он одолжил его тебе. Оттуда и плывите к Скале Острову. Но, по-моему, ваш поход ничего хорошего не обещает, если только Греттир жив-здоров. И знайте: победи вы его не в честном бою, у него найдется много родичей, готовых начать тяжбу. Не убивайте, если будет возможно, Иллуги. Но вижу я, что не христианское дело вы затеваете.