Сага о князе Гривальде

– Не буду тебя задерживать. Скоро рассвет, думаю, ты хочешь отдохнуть. И я тоже отдохну. Но только после того, как проснется наша спящая красавица.

Часть пятая

– Простите меня, отче, ибо я согрешил.

Священник бросил короткий взгляд на профиль молодого человека за резной решеткой оконца для исповеди. Себастьян – он узнал его голос – сидел, опустив голову, и всем своим видом являл собой идеал кающегося грешника. В то, что это существо придет исповедоваться по доброй воле и по собственному желанию, священник не верил. Равно как и в то, что кто-то заставит его сюда прийти. Оставалось только догадываться, что привело сюда сорванца.Тем временем Себастьян убедительно пощелкал четками, которые держал в руке, привлекая внимание священника.

– Как давно ты не исповедовался, сын мой? – задал тот стандартный вопрос.

– Я не исповедовался уже… уже… а, чтобы всем чертям в Аду жариться на собственных сковородках! Я не исповедовалсябольше ста лет ! Вот умора!

И Себастьян звонко расхохотался. Смех у него был заразительный, и стоило ему повторить подобный фокус на рынке, как все вокруг начинали улыбаться. Но священник был серьезен.

– У вас такой хмурый вид, отец Дамиан. Судя по всему, вы заскучали в этой церкви…

– Что тебе нужно от меня, дьяволенок?

Себастьян толкнул дверь исповедальни и вышел в основное помещение церкви. Тут было душно, в воздухе витал легкий запах благовоний и старых пыльных книг. Вот как пахнет в доме человеческого бога , с отвращением подумал эльф.

– Дьяволенок? Вот как ты меня называешь? А сам-то ты кто? Неужточеловек ?

Отец Дамиан смотрел на своего посетителя из сумрачного углубления комнатки священника – ему казалось, что там он находится в большей безопасности – и перебирал ключи на большой связке.

– Что молчишь? – поторопил его Себастьян. – Пытаешься прочитать мои мысли? Какая жалость! У тебя не получается? Твой дар действует только на милых грешных девушек?

– Уходи, мальчик. Ты ведь и сам знаешь – тебе нечего здесь искать. Твой бог живет не тут.

Себастьян приложил руку к груди и поклонился.

– Не буду задерживать вас, отец Дамиан. Ведь вам нужно успеть помолиться вашему богу о том, чтобы он продлил ваше человеческое существование

.

Больше священник не мог спокойно сидеть на месте. Он бросил связку ключей на скамью, поднялся и вышел из исповедальни. Себастьян следил за его передвижениями, сложив руки за спиной и придав лицу выражение крайней заинтересованности.

– Вы все же вышли ко мне, отче, и поняли, что прятаться не нужно. Я рад.

– Кто просил Его об этом даре? Мои родители, которых я даже не помню? Может, я сам?! Каждую ночь я молю Его о том, чтобы разум вернулся ко мне, но все тщетно! И все, что я могу сделать – своей верой доказать Ему мою преданность! Но Он…

– Глупец! – перебил его Себастьян. – Иди сюда!

И он поманил отца Дамиана в направлении одной из ниш. За тяжелым бархатным занавесом пряталось большое, в человеческий рост, зеркало. Себастьян убрал ткань в сторону и сделал священнику очередной жест.

– Посмотри.