Сага о Скэйте

— Нет. Мы наняли шесть убийц себе в помощь, когда удостоверились, что тебя нет среди мертвых в Джер Дароде. Говорили, что ты на дороге в Ирнан. Мы покинули Джер Дарод в надежде...— У Фенна перехватило дух. Затем он продолжил: — Когда летающая штука прошла над лесом, наши люди убежали, но мы остались посмотреть, что будет дальше. Эта вещь из другого мира... Но нам ведь говорили, что корабли покинули Скэг.

— Не все,— сказал Старк. Он спешил отделаться от них.— Передайте Келл а Марг, что я дарю вам жизнь в уплату за те две жизни, которые я должен был взять у вашей северной двери. А теперь ступайте прочь, пока я не напустил на вас собак.

Оба мгновенно исчезли среди деревьев.

— Старк...— сказал Тачвар в замешательстве.

Грит толкнула мальчика плечом, заставив его отступить. Джерд не переставал рычать, глаза его горели. Не сводя с него глаз, Старк сказал Тачвару:

— Спустись на равнину.

— Но я могу тебе помочь...

— Нет. Иди.

Тачвар не знал, что делать. Скрепя сердце он повиновался, медленно и неохотно.

Старк присел и наклонился вперед, расставив ноги, держа кинжал левой рукой. Он одинаково хорошо владел обеими руками. Кровь все еще стекала по его пальцам. Он не пытался ее вытирать — Джерд не даст ему времени.

Глаза Старка полностью привыкли к темноте и видели почти так же хорошо, как и глаза Детей Скэйта. Он видел, что собаки собрались в кружок, разинув горячие пасти, готовые разорвать его, как разорвали Шкуродера, которого Старк победил на равнине Сердца Мира.

«Твое тело уязвимо,— сказал Гильмар,— и когда-нибудь оно станет кровоточить...»

Теперь оно кровоточило. Собаки приняли Старка как одного из стаи, а не как неприкосновенного господина вроде Мастера Собак, и он должен был встретиться с неизбежными последствиями. Стая считала его сильнейшим. По закону и обычаю, если главарь показывал слабость, его вероятный преемник пытался его победить. Старк с самого начала знал, что этот день наступит. Он не обижался за это на собак — такова была их природа.

Джерд стоял на тропинке, огромный, тусклый, и у Старка было впечатление, что ему в лицо пахнул странный ветер, принесший воспоминания о снеге.

Мысли Джерда были бессвязны. Запах крови поднял в нем дикое, слепое возбуждение. Каким бы ни было чувство, которое он питал к Старку, оно утонуло в кровавой горячке. Он скреб землю, с неуклюжей грацией покачивал телом, в общем, выполнял весь ритуал вызова.

Старк чувствовал, что его охватывает слабость, и сказал:

Все собаки Юронны не могли убить Н’Чаку. Как это сможет сделать Джерд?

Его ударил испепеляющий страх. Атака началась.

Старк метнул кинжал.

Лезвие пронзило лапу Джерда и пригвоздило его к земле, сделав пленником.

Джерд зарычал. Он пытался вырвать кинжал и рычал еще громче.

Старку удалось вытащить из ножен шпагу. Страх наступал на него, и он старался думать только о Джерде, о его качающейся голове, о разинутой пасти, о страшных зубах. Он постарался собрать всю оставшуюся у него силу и быстроту и поднес острие шпаги к горлу Д жерда, проткнул толстую кожу Д жерда и добрался до мяса. Джерд, напрягшись, поднял на него глаза. Собаки застыли в неподвижности.

Острие шпаги не двигалось. Кровь Джерда стекала на землю, смешиваясь с кровью Старка.

Демонический взгляд затуманился, массивная голова склонилась.

Н’Чака... самый сильный.

Старк вытащил шпагу, сунул ее в ножны, наклонился и освободил лапу Джерда.

Волна головокружения охватила Старка. Он оперся о плечо Джерда.

Пойдем, старый пес. Перевяжем наши раны...

Он спустился по тропинке. Рядом ковылял на трех лапах Джерд. Стая шла позади, опустив головы.

Тачвар, так и не спустившийся в долину, побежал им навстречу, разрывая тунику, чтобы сделать перевязку.

Пилоту «стрекозы» не составило труда держать округу свободной. Он сделал длинный круг над дорогой, и паломники разбежались. Когда он увидел Старка, мальчика и стаю, то приземлился, чтобы взять их на борт. С этого момента полет казался ему не слишком приятным...

  Глава 25

Между тем в долине Ирнана, где обычно в это время уборка урожая была в полном разгаре, царило полное опустошение.

Осаждающая армия полностью разграбила ее, сожрала, вытоптала, погубила. Не осталось ни единой травинки. Поля превратились в пыль. Виноградники исчезли в пламени лагерных костров. Только город оставался по-прежнему неприступным, древним и серым. Его стены, измочаленные осадными машинами, были по-прежнему нерушимы. Над воротами мифологическое животное поднимало источенную веками голову с зияющей пастью, готовой проглотить мир.

Люди за стенами умирали от голода. Каждый день раздавались голоса о капитуляции, и они становились все настойчивее. Джеран и его совет старейшин знали, что долго сопротивляться им не удастся. В городе больше не осталось места, чтобы хоронить умерших, а чтобы жечь их — не было древесины для костров. Трупы стали бросать за стены на растерзание грифам...