Сага о Вортинге (ЛП)

О мирах Вортинга впервые услышали в октябре 1978 года, когда журнал «Аналог» опубликовал рассказ Орсона Скотта Карда «Петля жизни». В течение четырех последующих месяцев было опубликовано еще четыре истории из жизни Капитолия — «Убивая детей», «Тысяча смертей», «Второй шанс» и «Конец игры»... Истории, ставшие основой для первого сборника рассказов Карда «Капитолий».

В «Капитолий» вошло одиннадцать рассказов, предлагающих читателю ту панораму будущего, которая впоследствии станет фирменным знаком Карда и воплотится в «Жарком сне», романе, также основанном на сюжетах о Капитолии, но предлагающем новые фрагменты истории этой вселенной.

В сборнике речь ведется о социальных последствиях иллюзорного бессмертия, даруемого наркотиком сомеком, и человеческом сообществе будущего, распространяющемся по новым мирам. Сомек позволяет совершать дальние космические полеты, но одновременно искушает людей забыть о моральных, духовных и этических ценностях. «Капитолий» описывает историю сомека от начала и до конца; наркотик со своим искусственным бессмертием уничтожает человеческое общество, возводит стены между людьми и приводит в конце концов к тому, что они практически перестают общаться друг с другом, скача по реке времени подобно камешкам-«блинчикам».

В «Жарком сне» Кард сосредоточивает основное внимание на стремлении Абнера Дуна изменить устоявшийся порядок. Впервые Дун появляется в «Капитолии», но там даны лишь отдельные фрагменты его жизни. В «Жарком сне» Абнер Дун и его протеже Язон Вортинг становятся центральными действующими лицами. Дун принуждает Вортинга стать капитаном космического корабля-колонии, несущего в себе три сотни наиболее достойных представителей Империи в самое сердце Галактики. Но в результате несчастного случая сомеккассеты, содержащие записи разума колонистов, гибнут, и Вортингу приходится принять на себя роль псевдобога, пробуждая и обучая взрослых младенцев. Во второй половине романа Кард полностью порывает с Капитолием и концентрируется на развитии изолированного мирка Язона Вортинга.

Здесь, однако, видение Карда простирается далеко за пределы романа. В последних главах Вортинг топит свой космический корабль в океане и приказывает компьютеру разбудить его, когда судно будет обнаружено людьми — предполагается, что если «дети» Вортинга смогут справиться с такой нелегкой задачей, как освоение океана, то они готовы будут понять сомек и существование Вортинга. Язон надеется, что боль и страдание, которые перенесут его люди, приведут к великому добру, и роман завершается на оптимистической ноте.

Но на этом дело не закончилось. В 1983 году появляются «Хроники Вортинга», и в предисловии к книге пишется, что отдельные ее части «были использованы в книгах автора «Капитолий» и "Жаркий сон”». Комментарий к роману обращал внимание читателя на то, что «Хроники Вортинга» — это не просто продолжение, но переосмысление миров Вортинга, простирающееся на пятнадцать тысяч лет в будущее. Читателя ожидала новая встреча с проснувшимся Язоном Вортингом и последней частью его плана.

«Хроники Вортинга» — не просто отдельные части, изъятые из «Капитолия» и «Жаркого сна» и перемешанные друг с другом. Кард ужал и полностью переработал предыдущие истории; к примеру, целый рассказ из «Капитолия» мог теперь умещаться в одном абзаце. Акценты сместились — значение придавалось не истории конкретного индивида, а истории вообще.

Чтобы как следует понять Карда, необходимо постоянно помнить о его преданности Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней и влиянии «Книги Мормона» на него как на человека и писателя. «Книга Мормона» — одно из четырех писаний, принятых приверженцами этой религии. Ее отличает неразрывная целостность повествования. Это было особенно важно для Карда, который не раз читал и перечитывал ее в детстве. Было бы странно, если бы она не повлияла на стиль и облик его работ. В интервью, данном научно-фантастическому журналу «На переднем краю», издаваемому студентами Университета Бриэма Янга, Кард сказал, что одними из любимейших его авторов являются Рэй Брэдбери, Стивен Р. Дональдсон, Дж. Р.Р. Толкин и К.С. Льюис, но все же наибольшее влияние на него оказал Джозеф Смит. Язык «Книги Мормона», говорит Кард, вкупе с двумя другими писаниями, «Учениями и Заветами» и «Драгоценной жемчужиной», «оказали на меня такое воздействие, что язык их и поведанные в них истории так или иначе присутствуют во всем, что я пишу, и во всем, что я есть».