Саид 2. Над пропастью

– Будешь! Ты всё для меня будешь делать! – отрывается от меня только для того, чтобы дёрнуть вверх и закинуть себе на плечо. Как дикарь тащит прочь из библиотеки, не беспокоясь о том, что нас могут увидеть. – Сука, из-за тебя даже трахнуть никого не могу! Только на тебя встаёт!

Я успеваю лишь пару раз недовольно возразить ему, как оказываюсь в его спальне. Саид бросает меня на кровать, сам падает рядом. Рывком расстёгивает свою ширинку, стягивает с меня трусы, да так резко, что едва не счёсывает кожу. И вот уже чувствую, как горячий, невероятно твёрдый член касается промежности. Мы оба обнажены там, внизу, и от прикосновения влажной головки к полыхающим складочкам по телу проходит болезненная судорога. Так хочу его, что голова кружится.

– Влажная, Надь, – шепчет он мне с улыбкой. Простой, не той, что всегда – издевательская и насмешливая. Он не злорадствует, ему тоже приятно.

Снова целует в губы. На этот раз более осмысленно, но также порочно, грязно. Врывается влажным языком в мой рот и скользит там, выписывая невидимые узоры. Потирается членом об меня, глухо стонет.

Останавливается, слегка приподнимается на локтях.

– Не остановлюсь, Надь. Не проси. Я в шаге от пропасти, – продолжает скользить по влажной расщелине крупной головкой, а я непроизвольно издаю тихий стон. Напряжение внизу живота становится почти нестерпимым, дрожат колени, и катастрофически не хватает кислорода.

– Не попрошу, – выдыхаю хрипло, потому что в горле так сухо, будто песка наглоталась.

Саид смотрит мне в глаза, словно ищет там подвох. Медленно склоняется к моей груди и накрывает одну ртом, оттянув лиф платья. Жадно, алчно, со стоном. Не отрывая взгляда от моего лица. Причмокивает пошло, улыбается, оттягивает затвердевший сосок зубами до боли.

– Ты даже не подозреваешь, как попала, кукла. Я же замучаю тебя, изведу, – почему-то кажется, что он это не о сексе.

– Господин Саид! – в дверь кто-то стучится, до ушей запоздало доносится голос Хаджар, сначала она зовёт его по-русски, потом переходит на их язык, но Хаджиев будто не слышит её. Взгляд снова абсолютно безумный, а зубы крепко сжаты в оскале, когда врывается в меня, заполняя собой сходу. Полностью. Так, что я вздрагиваю от резкой боли и, запрокинув голову, вскрикиваю.

Саид зажимает мне рот ладонью и размазывает меня по постели очередью быстрых, резких толчков. Я раздираю на нём рубашку, пуговицы отлетают, стучат по тумбочке и полу, а я вонзаюсь ногтями в крепкий торс. Мы жадно и безжалостно рвём друг друга в клочья, словно голодные звери, только-только дорвавшиеся до мяса, пахнущего кровью и страданиями жертвы. Мы так голодны, что с его губ срывается лишь рёв, а я беспомощно мычу ему в руку.

Саид ненадолго останавливается, закрывает глаза.

– Блядь, наконец-то. Наконец-то, – повторяет как мантру и, приподнявшись, берёт меня под коленки, чтобы насадить на себя под новым углом.

Мой рот больше не закрыт, и я могу стонать, что стараюсь делать негромко, потому что где-то на задворках сознания вертится мысль, что за дверью кто-то есть. Но следующие его движения во мне выколачивают из головы всё лишнее, и я уже сама зажимаю свой рот обеими руками. Содрогаясь в конвульсиях, выгибаюсь в руках Хаджиева и плачу от этих больных эмоций, что раздирают душу и тело.

Он приостанавливается, отпускает мои ноги и, вцепившись пальцами в декольте, с треском разрывает на мне платье, освобождая грудь.

Когда судороги оргазма стихают, он вытаскивает из лона член и парой движений доводит себя до финала, выплёскиваясь на живот и промежность. Горячая сперма стекает между складочек, а он собирает влагу пальцами и размазывает по моему животу, груди, шее. Я ошалело взираю на него, склонившегося надо мной, такого большого, вспотевшего, словно жеребец от дикой скачки, и с бугрящимися венами на висках и руках, и продолжаю беззвучно содрогаться.

– Моя красавица, – он склоняется ко мне, едва касается своими губами моих. – Теперь пахнешь мной. Моя теперь.

– Саид! – слышу вдруг громогласный оклик Хаджиева-старшего и уже более уверенный стук в дверь. – У нас пожар, будь добр, спустись!

– У нас тут тоже, – произносит, отдышавшись, и встаёт с кровати. – Здесь оставайся, я скоро.

Глава 24

Лежу долго. Смотрю в потолок и иногда сжимаю-разжимаю пальцы на ногах. Тело в прострации, будто не моё. И я… такая другая. Глупо улыбаюсь. Вот оно как, желать до безумия и кончать под тем, с кем хочешь быть.