Сайентология: Новый взгляд на Жизнь

Когда мы говорим о том, что человек должен находиться в настоящем времени, мы имеем в виду, что он должен быть в процессе общения со своей окружающей средой. Кроме того, мы имеем в виду, что он должен общаться со своей окружающей средой именно в таком виде, в каком она существует сейчас, а не в таком виде, в котором она существовала. А когда мы говорим о предсказании, мы имеем в виду, что он должен быть в процессе общения со своей средой в том виде, в каком она будет существовать, — так же как и со средой в том виде, как она существует сейчас.

Если общение настолько важно, то что же такое общение? Лучше всего это выражено в выведенной формуле, при использовании которой можно было бы достичь большого количества интересных результатов в изменении способностей. Формула общения такова: причина, расстояние, следствие вместе с намерением, вниманием и воспроизведением.

Существует два вида общения, и оба зависят от принятой точки зрения. Существует исходящее и входящее общение. Человек, который говорит с кем-то другим, — общается с этим человеком (примем это за истину), а человек, которому говорят, — принимает общение от того человека. Далее, когда ход диалога изменяется, мы видим, что человек, с которым говорили, теперь сам ведет разговор и говорит с первым человеком, который теперь принимает от него общение.

Диалог — это процессы входящего и исходящего общения, взаимоисключающие друг друга; здесь-то и находится та особенность, которая создает аберрацию и закрепощение. По этому поводу существует главное правило: тот, кто испускает общение, должен еще и принимать его, а тот, кто его принимает, должен также и испускать. Если в этом правиле обнаруживается перевес в одном из направлений, возникают трудности. Человек, который только испускает общение, по сути вообще не общается в полном смысле этого слова, — так как для того чтобы общение происходило в полной мере, принимать общение нужно так же, как оно испускается. Человек, который только принимает, опять-таки выпадает из этого правила, так как если он принимает, то он также должен и испускать.

Каждое возражение и все возражения вместе взятые, которые имеются у человека в его общественных и человеческих взаимоотношениях, в основном обнаруживаются в этом правиле общения, там, где оно нарушено. Любой человек, который говорит, — если только он не охвачен какой-то компульсией или навязчивостью, — падает в тоне, если он не получает ответов. Так же и человек, с которым говорят, тоже падает в тоне, если ему не предоставляют возможность дать свой ответ.

Даже гипноз можно понять с помощью этого правила общения. Гипноз — это длительный входящий поток общения без предоставления возможности гипнотизируемому испускать выходящий поток общения. В гипнозе это доведено до такой степени, что человек в действительности попадает в некую ловушку в том месте, в котором его гипнотизируют, и с этого момента он в некоторой степени так и остается в этом месте.

Поэтому автор может даже заявить о том, что попадание пули — это тяжелая форма гипноза. Человек, в которого попала пуля, не отвечает этой пуле, и поэтому он получает травму. Если бы он мог испустить пулю немедленно после того, как он ее получил, мы могли бы задать интересный вопрос:

«А был ли бы он ранен в таком случае?». В соответствии с нашим правилом его не ранило бы. Разумеется, если бы он находился в совершенном процессе общения со своей окружающей обстановкой, он вообще не смог бы получить эту пулю с ранением в результате.

Незавершенный цикл общения порождает то, что можно назвать «жаждой ответа». Человек, который ждет сигнала о том, что его общение принято, склонен к тому, чтобы принять любой входящий поток. Когда человек очень долгое время находится в состоянии постоянного ожидания ответов, которые не поступают, он сам притягивает к самому себе любой ответ откуда угодно — в стремлении восполнить недостаток ответов.

Мы наблюдали целое поколение философов, прекративших свое существование с 1790 года. Мы наблюдали, как философия стала очень незначительным предметом, — а ведь когда-то среди людей она была очень ходкой разменной монетой. Философы сами выключили себя из общения с людьми, навязав им слова со специальными определениями, которые в общем не могли быть с легкостью усвоены обычными людьми. Язык, который употребляли в философии, невозможно было без труда воспроизвести людям с относительно ограниченным словарным запасом. Возьмем такое ломающее язык слово как «телекинез».

Это, возможно, означает нечто очень интересное и жизненно важное; но если вы как следует подумаете, то не вспомните ни одного таксиста, который упомянул бы это слово в тот момент, когда вы расплачивались с ним, — или даже в момент более оживленного разговора с ним, пока вы ехали.