Читаем САХАРНАЯ КОРОЛЕВА полностью

Она отступила еще на несколько шагов назад, не сводя глаз с лица спящего мужчины, чтобы не пропустить, если он вдруг шевельнется, затем развернулась и на цыпочках двинулась по коридору, обходя кучки грязной одежды. На стенах висели покосившиеся фотографии Деллы Ли в детстве. У нее были темные волосы и темные глаза. Интересно, когда она начала краситься в блондинку? На одном из снимков она была запечатлена на вершине сетки для лазания. На другом готовилась нырнуть в бассейн с высокого трамплина. На лице у нее было прямо-таки написано: попробуй подойди.

Спальня Деллы Ли, расположенная в конце коридора, оказалась воплощением подростковых грез Джози. Как-то раз она вежливо попросила у матери разрешения украсить стены плакатами, на окна повесить пестрые занавесочки, а кровать застелить покрывалом с сердечками. Мать была крайне недовольна. Что за странные прихоти? Чем ей не нравится то, что у нее уже есть? Массивная дубовая кровать, старинный письменный стол и обитая замшей кушетка - Прекрасные Вещи. Джози, по всей видимости, Прекрасных Вещей не ценила.

Стены в комнате Деллы Ли были выкрашены в лиловый цвет, а на единственном окне висели прозрачные лавандовые занавески. Одну из стен украшал плакат с изображением персидской кошки, рядом с ним были налеплены вырванные из модных журналов страницы. На белом туалетном столике в беспорядке разбросаны тюбики и флакончики с разнообразной косметикой. Рядом в углу кучей валялись сумки с эмблемами косметических компаний, из тех, что дают в отделах косметики в подарок при покупке.

Джози взяла несколько штук сразу и принялась один за другим выдвигать ящики, пока не нашла тот, где хранилось белье и носки. Она набила одну сумку под завязку, потом сложила в другую косметику со столика.

С гулко бьющимся сердцем она подошла к шкафу и начала снимать с вешалок одежду, стараясь производить как можно меньше шума. Затем присела подобрать что-нибудь из обуви. Обувь была двух совершенно разных видов: заляпанные жиром и едой кроссовки, которые Делла Ли, по всей видимости, носила на работу, и кожаные сапоги и босоножки на каблуках - в них она, должно быть, щеголяла по вечерам. Джози выбрала по две пары из каждой категории. Она уже собиралась вставать, как вдруг заметила в углу шкафа картонную коробку. Поверх были стопкой сложены свитера, а на боку виднелась сделанная зеленым фломастером надпись «личное».

Джози на четвереньках подползла к коробке и сдвинула свитера в сторону. Внутри оказались десятки старых блокнотов, кипы писем и фотографии. И еще несколько украшений, совсем простеньких, завернутых в пожелтевшую папиросную бумагу. Там же обнаружился школьный выпускной альбом с вытисненным на обложке именем Деллы Ли. Внутри, сложенное пополам, хранилось ее свидетельство о рождении.

Из гостиной неожиданно донесся какой-то шум. Джози оглянулась и случайно задела пальто, висевшее прямо над ней. Одно плечо съехало с вешалки, и она пугающе накренилась, угрожая свалиться совсем. Мужчина в гостиной вздохнул, потом до Джози донесся скрип диванных пружин.

Потом звук шагов в коридоре.

Все тело Джози напряглось, она целиком обратилась в слух, пытаясь определить, что делает мужчина. Она не сразу поняла, что он отправился в уборную, располагавшуюся прямо за стенкой шкафа.

Железная вешалка продолжала раскачиваться у нее над головой, негромко поскрипывая. Если пальто соскользнет, вешалка ударится о стену и он непременно услышит. Джози не сводила с нее умоляющего взгляда, шепча про себя молитвы.

Послышался звук сливаемой воды, и он, шаркая, вышел в коридор. Шаги у него были медленные, сонные.

Диванные пружины вновь заскрипели.

Все затихло.

Джози ждала, пока мышцы у нее не начали дрожать от напряжения, которого требовало долгое пребывание в одном и том же неудобном положении, потом выбралась из шкафа с коробкой в руках. С трудом разогнувшись, она подхватила сумки, подошла к двери спальни и выглянула наружу, затем медленно двинулась по коридору, но остановилась перед поворотом в гостиную.

До нее доносилось его дыхание.

Но было ли оно достаточно равномерным, чтобы можно было утверждать, что он снова уснул?

Джози собралась с духом и переступила порог гостиной.

И чуть не выронила свою ношу.

Он сидел на диване!

Но тут она увидела, что голова его покоится на подушках. Он заснул сидя. В пепельнице на кофейном столике перед ним еще дымился догоревший почти до фильтра окурок сигареты. Рядышком лежала потертая кожаная сумочка, из которой торчал глянцевый лиловый бумажник с белой буквой «Д».

Документы были бы Делле Ли очень кстати.

Дрожа, Джози преодолела несколько шагов, отделявших ее от сумочки. Ей пришлось наклониться, одновременно держа две сумки и коробку, чтобы аккуратно вытащить бумажник.

Она бесшумно отступила к выходу, бедром толкнула сетчатую дверь, до последнего не сводя глаз со спящего.

Потом она попыталась локтем придержать сетчатую дверь, чтобы та не стукнула, но было уже слишком поздно. Дверь с грохотом захлопнулась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Боевик / Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза